"Андрей Аникин. Друг, который мог быть (Повесть)" - читать интересную книгу автора

застала война. Он вернулся в Ленинград грязный ("я его тут же в ванну
отправила, еще было чем истопить"), усталый и потрясенный тем, что увидел.
Но дальнейшее узнать от нее было почти невозможно. Точно с памятью ее
что-то случилось. Кажется, техникум их распустили... Где-то служил, ходил
в какое-то плавание, потом почему-то уволился. А зима надвигалась. Голод.
Она замолкает и неподвижно смотрит в одну точку, так что мне
становится жутко. Потом плачет, вытирая глаза крошечным платочком. Достает
какое-то лекарство, руки у нее дрожат. Я беру пипетку и капаю в старинный
хрустальный, не очень чистый стакан.


Откуда взялась эта любовь к морю? Когда мальчику было лет семь, мать
прочитала ему "Алые паруса" Грина.
Ах, какая это опасная книга! Прекрасная и опасная. У нас в семье
Грина не было, и лет до шестнадцати я не подозревал, что есть такой
писатель. Его мало издавали в то время. Но однажды я попал на литературный
концерт в зале Омской областной библиотеки. Актриса читала "Алые паруса".
Не знаю, хорошо или плохо она читала, но что со мной было! Мне хотелось
плакать и смеяться, любить, совершить во имя любви что-нибудь
необыкновенное...
- С "Алых парусов" все и началось, - рассказывает мне Мишина мать.
Окно открыто, под окном школьный двор. Как птицы щебечут дети.
- На море я его в три года первый раз повезла. Кашлял он той зимой,
вот врач и посоветовал в Анапу. Потом он каждый год с весны начинал
спрашивать: "Мамочка, а на море мы поедем?" Почти каждый год и ездили... А
как он плавал! Бассейнов тогда не было, так они с приятелем с мая по
сентябрь в Москве-реке купались... Грина он очень любил, и, конечно, с
каждым годом новое в нем вычитывал. Стал морем всерьез интересоваться,
занимался в морском кружке, модели делал. Хотел стать штурманом дальнего
плавания, а больше никем и ничем.
Модели во время войны погибли, а Мишины рисунки и чертежи передо
мной. Сколько ему было лет, когда он это чертил? Лет двенадцать? Парусный
корабль со всеми подробностями. А внизу, аккуратно выведено: "Трехмачтовое
судно, корабль (ship), фрегат". А вот еще: "Судно типа баркентина".
Никогда и слова такого не слыхал. Бригантину слыхал, и то потому лишь, что
в песне поется: "Бригантина поднимает паруса". А интересно, любил ли Миша
про пиратов читать?
- Читал, конечно, но не очень увлекался. Он к морскому делу как-то не
по годам серьезно относился. Помню, в седьмом классе сочинение писали; кем
я хочу быть. Учительница мне говорила, что она поразилась его уверенности,
серьезности намерений. А я, дура, радовалась...
Летом 40-го Миша кончил семь классов и объявил родителям, что в школе
дальше учиться не будет, а поступит в морское училище. Все было: строгие
выговоры отца, слезы матери. Но характер у него был колесниковский:
сосредоточенный, упрямый. Его старшего брата уговаривали не идти с
изыскательской партией в сентябре; зима в Сибири ранняя. Но он сказал:
надо. И пошел.
Да и попробуй поспорить с сыном, который мать шутя поднимает и может
тащить на руках хоть километр! Говорит: если не отпустите, сам уеду. И
уедет.