"Андрей Аникин. Смерть в Дрездене (Повесть)" - читать интересную книгу автора

говорить. Сам не понимаю, почему я назвал ваше имя...
- Я вполне удовлетворен вашим объяснением, г-н Крефельд (надеюсь, в
моем тоне было довольно холодности!). Мне кажется, следует забыть весь
инцидент.
- О, я только этого и хочу, г-н Истомин! Я в восторге, что вы меня
правильно поняли. Вы благородный человек. Я очень хотел бы быть вам чем-то
полезным. Вы не собираетесь посетить Париж?
- Я на службе и, к сожалению, себе не принадлежу.
- О да, я знаю, что г-н Сперанский вас высоко ценит и, несомненно, с
полным основанием. Если вам все же придется быть в Париже, мои
рекомендации могли бы помочь вам в знакомстве с тамошним светом. Мы с
кузиной ведь больше парижане, нежели берлинцы.
- Я непременно воспользуюсь вашей любезностью, если представится
случай.
В таком духе разговор продолжался добрых полчаса. Я остался в
уверенности, что г-н Фредерик - человек весьма хитрый и, может быть,
опасный. Зачем она держит его при себе? По каким семейным делам он ее
вызывал и этаким тоном?
Г-ну Фредерику на вид лет тридцать. Он изящный блондин, высок и
строен, отлично одет и благоухает парижскими духами. Что скрывается за
этим фасадом?
...Tete-a-tete с нею на балу у французского посланника. Дружба к
Шассу и почти полная уверенность, что она его любовница, сковывают и мучат
меня. Надолго ли хватит моей выдержки? Она сердечна и доверчива. Или это
тоже одна видимость? Но нет! Я не ребенок, чтобы так обманываться.
- Г-н фон Крефельд сказал, что звал вас тогда по срочному семейному
делу. Надеюсь, ничего плохого?
- Семейному? Ах да, письмо от наших парижских родственников. Дело о
наследстве после смерти мужа. Спор с его детьми от первого брака... Но
оставим это совсем неинтересное дело. Скажите лучше, вы по-прежнему дружны
с капитаном Шассом?
- Почему вы об этом спрашиваете?
- Мне кажется, ваша дружба стала менее тесной. Отчего? Он прекрасный
человек. А вы, Nicolas, а вы... Так что же случилось?
- Madame... Marie...
Я осмелился произнести ее имя! Еще одно мгновение, и я бы все сказал:
что люблю ее, что ревную ее безумно к Шассу, к Фредерику, ко всему свету.
Но она вдруг воскликнула:
- А вот и сам капитан Шасс! Мы говорили о вас и, представьте, оба
хвалили.
Шасс поклонился не без иронии. Я молчал. Слова, которые я едва не
произнес, жгли мне язык...


24. Жак Шасс - Истомину

Дорогой друг! Я прошу вас быть моим секундантом в поединке с
Крефельдом. Это может показаться вам странным и даже оскорбительным, но я
не могу теперь открыть причину ссоры. Разумеется, вы вправе отказаться,
если мое слово, что это - дело чести, недостаточно. Мы знакомы недолго, но