"Ирина Анненкова. Медные колокола " - читать интересную книгу автора

- Ивушка, милая, попробуй вспомнить, что водяной вам говорил.
Пожалуйста, постарайся!
Речная дива добросовестно изобразила своим подвижным лицом серьёзную
работу мысли. Потом ещё изобразила. Потом ещё...
- Фу, Славочка, больше не могу! Щас голова прям лопнет! Ну не по-о-омню
я!
- Ну, Ивушка! Подумай, прошу тебя!
- Ай, да не знаю я! Что-то он такое говорил про то, что вроде на селе
нечисто стало, кажется так. А что бы тебе у него самого не спросить?! -
радостно выдала русалка "гениальную" идею.
Мысль, знамо дело, богатая! Только не стоит забывать про то, что ни
лешего, ни водяного, ни полевых или болотных духов не возможно ни уговорить,
ни тем более заставить рассказать что-либо, о чём они не считают нужным
сообщить лично тебе. Так что, придется довольствоваться тем, что удалось
вытянуть из рядовой речной нежити.
- Да ладно, - как можно естественней махнула рукой я, - сейчас сама
туда приеду и всё узнаю. Пока, Ивушка! Увидимся! Девочкам привет!
- Пока, Славочка! - с энтузиазмом замахала в ответ русалка, мигом
позабыв про наш разговор.- Заезжай! А то так ску-у-ушно...
Я вскочила в седло и пустила застоявшуюся Тинку в легкий галоп.
Значит, говоришь, "нечисто стало"?
Вот и проверим...

Мутные Броды стояли на высоком берегу Медведицы, славящейся не только
рыбой, омутами и развеселыми русалками, но и весенними разливами. Вот и
сейчас противоположный низкий берег был уже залит водой почти до кромки
березовой рощи. Со стороны домов затопило все мостки, кроме единственных,
специально сооруженных повыше и в обычное время несуразно торчащих над
рекой.
Богатое многолюдное село было обнесено высоким крепким тыном,
потемневшим от времени и дождей. Дорога, шедшая вдоль речки, вывела меня к
нешироким массивным воротам. Это был, так сказать, чёрный ход, которым
пользовались селяне для выезда в лес и поля, да ещё в соседнюю Березовку.
Дальше нашего Черного Леса этот путь не лежал. Главный же, парадный въезд
расположился с другой стороны поселения и был даже украшен надвратной
сторожевой башенкой, гордостью жителей Мутных Бродов. Оттуда вела дорога в
большой мир, в Березань, далекий Сторожец, стольную Преславицу. По ней
приезжали купцы и увозили знаменитые бродненские колокола, славящиеся на всю
Синедолию своим волшебным бархатным голосом.
На ночь староста села самолично запирал оба входа, и тот, кто не успел
до заката попасть домой, мог уже никуда и не спешить - старый Лукиан
отличался строгостью и непреклонностью. Днем же ворота не запирались. Но
никогда и не стояли нараспашку...
Тронув пятками Тинкины бока, я подъехала к настежь открытым воротам.
Лошадка чутко принюхивалась, шумно втягивая в себя воздух.
В ничем не нарушаемой тишине не было слышно голосов перекликающихся баб
и гомонящих ребятишек, не мычали коровы, не переругивались куры, не скрипел
колодезный ворот, не бухали молотки в кузнице. Да и в полях мне не
встретился ни один человек...
Мы с Тинкой медленно ехали по безлюдной улице. У дома старосты деда