"Габриэле д'Аннунцио. Перевозчик " - читать интересную книгу автора

были неопределенного цвета усы и жидкая клочковатая бороденка на щеках и
подбородке, немного мутные глаза без живой искры мысли, усеянные
красноватыми жилками, как всегда бывает у пьяниц. Из-под расстегнутой
рубашки виднелась волосатая грудь, голову покрывал засаленный берет.
- Уф! - вырвалось у него, когда он дошел до навеса и остановился,
расставив ноги и отирая ладонью потный лоб.
Он прошел мимо пассажиров, не взглянув на них. Все его движения и
повадки были неуклюжие, почти грубые. Огромные руки с толстыми, набухшими
жилами, руки, привыкшие к тяжелому веслу, были для него словно помехой,
беспомощно свисая по бокам и болтаясь на ходу.
- Уф! Пить-то так хочется!..
Донна Лаура точно окаменела: она стояла молча, почти ничего не
сознавая, утратив всякую волю.
Так это ее сын! Это ее маленький сынок!
Беременная женщина с уже постаревшим телом, обезображенным тяжелой
работой и частыми родами, принесла мужу стакан вина. Тот выпил его, не
отрываясь, вытер губы тыльной стороной руки и прищелкнул языком. Потом
бросил резким голосом, точно ему трудно было снова приниматься за работу:
- Пошли!
С помощью своего старшего сына, коренастого паренька лет пятнадцати, он
подготовил лодку к отплытию, проложив от борта ее к берегу две доски для
пассажиров.
- Ну, синьора, чего ж ты не садишься? - спросил старик, видя, что донна
Лаура молчит и не двигается с места.
Донна Лаура машинально встала и пошла за стариком, который помог ей
войти в лодку. Зачем она села в нее? Зачем она переправлялась через реку?
Она не думала об этом, не рассуждала. Внутреннее потрясение было так сильно,
что разум ее словно застыл, оставалась только одна мысль: это ее сын. И
мало-помалу она стала ощущать, как в ней что-то умирает, исчезает, как в
голове ее образуется какая-то пустота. Она ничего уже не понимала, она
видела, слышала, но как бы во сне.
Когда старший сын Луки подошел к ней получить плату за перевоз еще до
того, как лодка отчалила, она не обратила внимания. Мальчик подбросил в руке
деньги, полученные от другого пассажира, и повторил свои слова погромче,
решив, что синьора туговата на ухо.
Она увидела, как двое других суют руку в карман, чтобы достать деньги,
вспомнила, что надо заплатить, и сделала то же самое. Но она дала больше,
чем следовало.
Мальчик попытался объяснить ей, что сдачи у него нет. Она не поняла.
Тогда он с лукавой усмешкой взял все, что она дала. Все кругом хитровато
заулыбались, как всегда делают деревенские люди, заметив, что кто-то кого-то
обманул.
Один из них сказал:
- Что ж, поедем?
Лука, занятый вытаскиванием якоря, толкнул лодку, и она мягко
скользнула по клокочущей воде. Берег, казалось, убегал вдаль со своими
камышами и тополями, изгибаясь как серп. Солнце заливало реку пламенем, уже
слегка склоняясь к западу, откуда поднималась лиловатая дымка. На берегу
показалась кучка людей, размахивавших руками: то были нищие, дразнившие
идиота. Порою ветер доносил обрывки слов и смеха, похожие на всплески волн.