"Марк Энтони. За гранью (Последняя Руна-1) " - читать интересную книгу автора

кто-то просто глазел на витрины сувенирного магазинчика "Голубая вершина",
заполненные кристаллами дымчатого горного хрусталя, индейскими боло [Боло -
индейское оружие ближнего боя, представляющее собой обвязанный ремешками
заостренный камень] из вулканического обсидиана и колодами вручную
расписанных гадальных карт. В самом конце Лосиной улицы, изящный, как
призрак, возвышался старый Оперный театр Каста-Сити с греческими колоннами
и мраморным фасадом в стиле барокко.
Трэвис шагнул на тротуар перед входом в салун как раз в тот момент,
когда вспыхнула красно-синим неоновым сиянием вывеска над головой. Он
протянул руку к дверной ручке и вдруг замер, нахмурив брови. Наклонился
вперед и присмотрелся. Так и есть! В левом верхнем углу. Маленький, совсем
неприметный. Если бы не загоревшаяся вывеска, он так бы и прошел мимо, не
обратив внимания. Кто-то вырезал поверх облупившейся краски дверного косяка
странный знак, напоминающий двояковыпуклую линзу:


Уайлдер понятия не имел, что он обозначает, и решил, поразмыслив,
отнести его появление на счет любителей граффити. Проблема вандализма в
Каста-Сити никогда особо остро не стояла, но отдельные проявления время от
времени имели место. Трэвис мог поклясться, что еще вчера этого значка на
двери не было, да и следы от ножа или гвоздя выглядели совсем свежими. Он с
сожалением вздохнул. Ладно, черт с ним, все равно он собирался покрасить
дверь. Мысленно добавив эту заботу к растущему списку, он повернул ручку и
вошел в зал салуна, где сразу окунулся в привычную атмосферу дружеского
трепа завсегдатаев, сопровождаемого позвякиванием пивных кружек. Похоже,
сегодня Максу так и не удалось разогнать всех клиентов. Пока, во всяком
случае.
Макс стоял за стойкой, внимательно изучая ворох накладных, разложенных
перед ним на просторном деревянном прилавке. Его длинные волосы были
стянуты сзади в хвост. За ухом торчал желтый карандаш. Одной рукой он
задумчиво теребил жиденькие черные усы, которые начал отпускать несколько
месяцев назад, а другой, не глядя, метнул вдоль стойки блюдечко с соленым
крекером в сторону подавшего знак посетителя. И тут же, без паузы, выхватил
из-за уха карандаш и сделал какую-то пометку на одной из бумаг. После чего
откинулся назад, задумчиво прикусил карандаш и расплылся в счастливой
улыбке, словно мальчишка, сменявший два "Зеленых фонаря" и "Супербоя" на
расширенный выпуск "Бэтмена" [Названия популярных американских комиксов.].
Трэвис оказался прав. Макс снова занимался любимым делом: ревизией
бухгалтерских документов.
Как и улица, на которой он располагался, "Шахтный ствол" за истекшее
столетие претерпел столь же незначительные изменения. Керосиновые
светильники в свисающих с потолка люстрах кованого железа заменили
электрические лампочки, а зеркало бара украсили неоновые изображения
пенящихся пивных кружек. Вот, пожалуй, и все. По-прежнему, как и сто лет
назад, со стен смотрели на посетителей стеклянными глазами головы лосей,
оленей и пум, покрытые густым слоем пыли и паутины. Потемневшие от времени
объявления о розыске опасных преступников с обещанием награды за поимку
покрывали деревянные колонны, поддерживающие трухлявые потолочные балки. У
дальней стены притулилось древнее фортепиано, из которого, впрочем, и
сейчас можно было извлечь вполне приличную мелодию.