"Саша Антонова. Несерьезные размышления о жизни (Иронический детектив)" - читать интересную книгу автора

- Совсем забыла спросить тебя, матушка, - продолжила расспросы Эмма
Францевна. - А замужем ли ты?
- Нет.
- Что ж и зазнобы у тебя нет?
- Нет, - опять односложно ответила я.
Мне совсем не хотелось вдаваться в подробности личной жизни и
признаваться в полном провале своих матримониальных планов. Кто ж мог
подумать, что моя "зазноба", который морочил мне голову целый год, оказался
женат и имел двух малолетних детей?! Банальная история, сотни раз
отображенная в классической литературе. Однако я умудрилась вляпаться в
некрасивую ситуацию и теперь изо всех сил зализывала душевные раны.
- Вот и славно, не люблю посторонних мужчин в доме... Какая ты, однако,
скрытная, - посетовала Эмма Францевна, а я покосилась на возницу. - Можешь
на этот счет не волноваться, - перехватила она мой взгляд. - Он по-русски
почти не понимает, Глаша с ним на пальцах объясняется. Левушка привез его из
какой-то Тмутаракани.
Почему-то уверенность Эммы Францевны мне не передалась. Спина татарина
в сером ватнике очень напоминала мне ту же часть тела Гоши в тот момент,
когда он делает вид, что хозяйский разговор ему совершенно не интересен. Я
была уверена, что уши Мустафы ловят каждое наше слово. Однако я не стала
высказывать своих подозрений вслух, а спросила:
- Что за служба у Льва Бенедиктовича? Кем он работает?
- Ты еще не поняла? - усмехнулась бабушка. - Да филер же он, топтун...
В частной сыскной конторе работает.
Лошадь, не спеша, перебирала ногами. Коляска плавно катилась по дороге,
пахло свежескошенной травой, летним зноем и сухой землей.
Наш экипаж миновал мостик через речку Бездонку, обогнул зеленое поле и
въехал в деревню.
Трофимовка состояла из десятка домишек, сложенных из теса. Не скажу,
чтоб совсем развалюхи, но и зажиточными их тоже не назовешь. При каждой избе
имелся огород и небольшой сад фруктовых деревьев. В двух дворах копались
женщины. При нашем появлении они распрямили спины и проводили повозку
долгими взглядами из-под ладоней.
Больше никого не было видно, кроме кур, гусей и ленивых собак, которые
валялись в тенечке и даже не лаяли на лошадь. Мне показалось, что в
нескольких домах колыхнулись занавески на окнах. Неприятное чувство
поселилось в душе: молчаливая деревенька, неприветливый народ.
Коляска проехала деревеньку насквозь, повернула в сторону и
остановилась около церковной ограды. Мустафа отвел лошадку в тень старой
ветлы и разлегся на траве, очевидно, приготовившись к долгому ожиданию. Мы
зашли в прохладу храма. Внутри никого не было.
Церковь была недавно отреставрирована. Пахло известкой и древесными
стружками. Росписи еще не восстановили, зато иконостас поражал богатством.
- В чью честь церковь? - поинтересовалась я.
- В честь великомученика Авеля. Это русский Нострадамус, замечательный
был человек, удивительные вещи предсказывал... Вот здесь, в раке, хранятся
его рукописи.
Эмма Францевна подвела меня к нише в стене. За толстым стеклом,
вмонтированным в стену, на красном бархате лежали две книжечки в
потрескавшихся кожаных переплетах.