"Сергей Антонов. Васька " - читать интересную книгу автора

плотничать. Тогда его отправили в бригаду проходчиков. Платонов выдал ему
тяжеленный деревянный молот - "мартын", поставил на крепление штолен и
сказал, что если Осипу взбредет в голову еще раз менять профессию, придется
идти в главные инженеры, больше некуда.
А через несколько дней насмешки над Осипом поутихли. У слабосильного
придурка открылся природный дар, который перекрывал все его
капиталистические пережитки. Он ловчей всех в бригаде умел добывать доски и
подтоварник. В ту пору, в феврале и марте 1934 года, когда драка за 9 и 4
достигла наивысшего, почти неправдоподобного накала, бревно считалось на
стройке самым драгоценным подарком. Но прежде надо объяснить, что такое 9 и
4.
Мало кому известно, что метро в Москве задумали копать давно. Еще в
1925 году на столичных улицах и площадях было заложено девяносто
разведывательных буровых скважин. К 1930 году появилось два проекта: один
наш, советский, другой -немецкий, фирмы "Симменс Бауунион". Дело двигалось
робко до тех пор, пока в июне 1931 года Пленум ЦК не вынес решение:
"Необходимо немедленно приступить к подготовительной работе по сооружению
метрополитена в Москве с тем, чтобы в 1932 году уже начать строительство
метрополитена".
И в 1932 году началось удивительное строительство, не имевшее ни смет,
ни проекта, ни специалистов. На стройку брали, как на войну: и металлистов,
и колхозников, и пекарей, и циркачей, и кубовщиц, и текстильщиков, и
адвокатов, и котлоскребов, и наборщиков, и официантов, и скорняков, и
чекистов, и мебельщиков, и банщиков. Одним из бригадиров-проходчиков
оказался бывший помощник директора кинофабрики - по производственным
совещаниям. Не хватало ни машин, ни материалов. Истощенные карьеры не имели
ни подъездных путей, ни освещения. Комиссия, состоявшая из главных
инженеров, делила каждую платформу гравия по участкам. Воздвигали башни
копров и копали шахты, еще не зная толком, где пройдет трасса. Приказ о том,
чтобы обеспечить метро мрамором, снабженцы получили за два месяца до конца
работ. А мрамор поддается распилу на три сантиметра в час.
И вот однажды - таинственно рассказывал ветеран-метростроевец - зимней
ночью Ротерта, Абакумова и прочий руководящий аппарат подняли с постелей,
отвезли на Старую площадь и вознесли лифтом на пятый этаж. Руководители
Московской партийной организации, строители, профессора, консультанты сели
за длинный стол и стали советоваться, как завершить строительство в
минимальный, пятилетний, срок. Они советовались, а за их спинами вышагивал
человек в сапогах козлиной мингельской кожи. В середине вежливо-настойчивой
речи академика-специалиста по основаниям и фундаментам раздался державный
стук трубки о пепельницу, и из зеленоватого сумрака послышался голос, с
усилием и вместе щегольски выговаривающий русские слова:
- Лес, конечно, надо. И машины надо... А главное, надо сменить
черепашьи темпы на большевистские и прекратить превращать Москву в помойную
яму.
Все молчали. Единственный человек в мире, имевший право сформулировать
и произнести то, что было произнесено, не торопясь, разломал красивыми
пальцами несколько папирос, набил табаком трубку, раскурил ее примирительно,
даже ласково закончил:
- Есть предложение: завершить строительство метрополитена к
всенародному