"Жан Ануй. Антигона (пьеса)" - читать интересную книгу автора

ИСМЕНА. Слушай, я думала всю ночь. Я старше тебя и всегда поступаю
разумнее. А вот ты вечно делаешь, что тебе в голову взбредет, даже если это
страшная глупость. Я более уравновешенная. Всегда все обдумываю.
АНТИГОНА. Иногда не надо слишком много думать.
ИСМЕНА. Надо, Антигона. Разумеется, все это ужасно, мне тоже жалко
брата, но я отчасти понимаю и дядю.
АНТИГОНА. А я не хочу понимать отчасти!
ИСМЕНА. Он царь, он обязан подавать пример.
АНТИГОНА. Но я не царь, я не обязана подавать пример...
ИСМЕНА. Выслушай хотя бы меня! Я чаще, чем ты, бываю права.
АНТИГОНА. А я не хочу быть правой.
ИСМЕНА. Попробуй, хоть понять!
АНТИГОНА. Понять... Я только это и слышу от вас с тех пор, как себя
помню. Нужно было понять, что нельзя прикасаться к воде, прекрасной,
холодной воде, потому что она может пролитья на пол, что нельзя прикасаться
к земле, потому что она может выпачкать платье... Нужно было понять, что
нельзя съедать все сразу, нельзя отдавать нищему, которого встретишь на
дороге, все, что у тебя в карманах; нельзя бежать, бежать наперегонки с
ветром, пока не упадешь. И пить, когда жарко, и купаться рано утром или
поздно вечером, как раз тогда, когда хочется! Понимать. Всегда понимать! Я
не хочу понимать.
ИСМЕНА. Он сильнее нас, Антигона. Он - царь. Все в городе думают так
же, как он. Их тысячи, много тысяч, они кишат на улицах Фив.
АНТИГОНА. Я не слушаю тебя.
ИСМЕНА. Они будут орать. Нас схватят тысячи рук, тысячеликая толпа
будет сверлить нас взглядом. Нам будут плевать в лицо. И когда нас повезут в
повозке к месту казни, их ненависть, их смрад, их насмешки всю дорогу будут
сопровождать нас. А на площади стеной станут стражники, с тупыми багровыми
лицами, в жестких воротничках, с грубыми, чисто вымытыми руками и бычьим
взглядом. И ничто не поможет - ни крики, ни мольбы: они будут выполнять все,
что прикажут, как рабы, не задумываясь, хорошо это или плохо... А страдания?
Ведь нам придется страдать, испытывать боль, и она будет все сильней и
сильней и станет совсем нестерпимой; нам покажется, что она дошла до
предела, но она будет все усиливаться... Как пронзительный крик, который
становится все резче... О, я не могу, не могу!
АНТИГОНА. Как ты хорошо все обдумала!
ИСМЕНА. Я думала всю ночь. А ты?
АНТИГОНА. Я тоже можешь не сомневаться.
ИСМЕНА. Ты знаешь, я не храброго десятка.
АНТИГОНА /тихо/. Я тоже. Что ж из того?
Пауза.
ИСМЕНА /неожиданно/. Разве тебе не хочется жить? /Порывисто бросается к
Антигоне/. Антигона!
АНТИГОНА /выпрямившись, громко/. Нет, оставь меня! Теперь не время
обнявшись хныкать. Ты говоришь, что все обдумала? По-твоему, можно отступить
только потому, что весь город ополчится против тебя, что тебя ждут страдания
и ты боишься смерти?
ИСМЕНА /опускает голову/. Да.
АНТИГОНА. Ну что ж, воспользуйся этим предлогом.
ИСМЕНА /бросаясь к ней/. Антигона, умоляю тебя! Пусть мужчины верят в