"Жан Ануй. Антигона (пьеса)" - читать интересную книгу автора

которого есть имя, и бури. Понимаешь ли ты это?
АНТИГОНА /качает головой/. Я не хочу понимать. Это ваше дело. Я здесь
не для того, чтобы понимать, а для другого. Я здесь для того, чтобы ответить
вам "нет" - и умереть.
КРЕОН. Ответить "нет" легко!
АНТИГОНА. Не всегда.
КРЕОН /как бы размышляя вслух/. Забавно! Я часто представлял себе такой
разговор с каким-нибудь бледным юношей, который попытается меня убить, с
юношей, который на все мои вопросы будет отвечать только презрением. Но я
никак не думал, что разговор этот будет у меня с тобой и по такому
глупейшему поводу. /Закрывает лицо руками. Видно, что силы его иссякают./ И
все же выслушай меня в последний раз. У меня скверная роль, но я должен ее
сыграть, и я прикажу тебя казнить. Только сначала я хочу, чтобы и ты тоже
выучила назубок свою роль. Ты знаешь, ради чего идешь на смерть, Антигона?
Ты знаешь, в какую гнусную историю навсегда вписала кровью свое имя?
АНТИГОНА. В какую?
КРЕОН. В историю Этеокла и Полиника, твоих братьев. Ты думаешь, что
знаешь ее, но на самом деле ты ничего не знаешь. И никто в Фивах, кроме
меня, не знает. Но мне кажется, что в это утро ты тоже имеешь право ее
узнать. /Задумывается, обхватив голову руками и упершись локтями в колени.
Слышно, как он шепчет./ О, красивого тут мало, сама увидишь! Знаешь ли ты,
каким был твой брат?
АНТИГОНА. Во всяком случае, я знаю, что ничего, кроме плохого, вы о нем
не скажете!
КРЕОН. Никчемный, глупый гуляка, жестокий, бездушный хищник, ничтожная
скотина, только и умеющий, что обгонять экипажи на улице да тратить деньги в
кабаках. Однажды - я как раз был при этом - твоей отец отказался заплатить
за Полиника крупный проигрыш, а тот побледнел, замахнулся на него, грубо
выругался. И этот скот со всего размаху ударил отца прямо в лицо.
АНТИГОНА. Неправда!
КРЕОН. Правда! На Эдипа жалко было смотреть! Он сел за стол, закрыл
лицо руками. Из носа у него текла кровь. Он плакал. А Полиник в углу
кабинета закуривал сигарету и насмешливо улыбался.
АНТИГОНА /почти умоляюще/. Это неправда!
КРЕОН. А ты припомни! Тебе было тогда двенадцать лет. Вы потом долго
его не видели, правда?
АНТИГОНА /глухо/. Да, это правда.
КРЕОН. Это было после той ссоры. Твой отец не хотел, чтобы сына судили.
А Полиник завербовался в аргивянское войско. А как только он очутился в
Аргосе, началась охота на твоего отца - на старика, который не желал ни
умереть, ни отказаться от престола. Покушения следовали одно за другим, и
убийцы, которых мы ловили, в конце концов всегда признавались, что получили
деньги от Полиника. Впрочем, не от одного Полиника. Раз уж ты горишь
желанием сыграть роль в этой драме, я хочу, чтобы ты узнала обо всем, что
происходило за кулисами, узнала всю эту кухню. Вчера я велел устроить пышные
похороны Этеоклу. Этеокл теперь герой Фив, он святой. В процессии
участвовали все фиванские жрецы скопом, в парадном облачении. Были отданы
воинские почести...
Но сейчас я скажу тебе нечто, известное лишь мне одному, нечто ужасное:
Этеокл, этот столп добродетели, был нисколько не лучше Полиника. Этот