"Гийом Аполлинер. Убиенный поэт" - читать интересную книгу автора

чего, - отвечала девица. - Если бы мой отец проведал, что вы хотите
разделить со мной ложе, он убил бы меня тотчас, и я должна быть уверена в
том, что он спит, когда мне это потребуется. Но не вздумайте меня обмануть и
знайте, что в таком случае не видеть вам ни моей любви, ни моего
расположения".
Волшебник обучил ее всему, о чем она попросила, и девица записала
заклинания, которые услышала, и стала произносить их всякий раз, как он к
ней приходил. И тогда Мерлин ненадолго засыпал. Так она уходила с ним все
глубже в лес, и когда он ее покидал, то всякий раз думал, что то была ночь
любви. Она могла обманывать его, поскольку он был смертным, но он был еще и
дьяволом, и ей оказалось не по силам обмануть его до конца, ибо дьявол не
дремлет. Наконец, благодаря Мерлину, она узнала столько заклинаний, что
разверзла перед ним землю, и он сошел в могилу посреди леса, глухого,
мрачного и дикого. Сотворившая все это была Озерной девой. Она жила в озере
и могла выходить из него когда хотела и возвращаться в него по своему
желанию - сомкнув ноги и ныряя в глубину.
Будучи в полном сознании, чародей сошел в могилу и лег там, как лежат в
могилах трупы. Озерная дева привалила сверху камень и, убедившись, что
гробница плотно закрыта, громко рассмеялась. Итак, Мерлин умер. Но поскольку
по природе своей он был бессмертен, хоть и стал жертвой женских козней, то
душа его оставалась живой в мертвом теле. А снаружи, сидя на могильном
камне, смеялась Озерная дева, которую звали Вивиана или Эвиена, и смех ее
будил эхо в лесу, глухом и мрачном. Успокоившись, она воскликнула, полагая,
что никто ее не слышит: "Древнее отродье дьявола мертво! Я заколдовала
коварного и вероломного колдуна, которого охраняли змеи, гидры и жабы, я
сделала так, потому что молода и красива, потому что сама коварна и
вероломна, потому что и мне ведомы змеиные чары, потому что и меня любят
гидры и жабы. Я устала от этой работы. Сегодня начинается весна, цветущая
весна, я не выношу ее; но она пролетит быстро, эта душистая, завораживающая
меня весна. Боярышник покроет землю лепестками цвета невинности. И от всех
моих танцев останется только невольная пляска зыби на поверхности озера. Но
горе! Весна неизбежно вернется, и вновь зацветет боярышник. И тогда я покину
землю, как бывает каждой весной, и запрусь в моем дивном подводном дворце,
наполненном легким мерцанием драгоценных гемм. Но горе! И она неотвратима,
эта невольная пляска зыби на поверхности озера. Я заколдовала старого
колдуна, коварного и вероломного, а меня, колдунью, покорят и околдуют
неотвратимая весна и неотвратимая пляска озерной зыби. Все справедливо
устроено в мире: старый чародей, коварный и вероломный, умер, а когда я
стану старухой, весна и озерная зыбь убьют и меня".
Мертвый Мерлин лежал в гробнице, однако душа его была жива.
"Сударыня, - раздался голос его души, - почему вы это сделали?" Озерная дева
вздрогнула: это был голос чародея, он шел из могилы, но был ей незнаком. Не
ведая о его душе, дева решила, что плоть его еще жива, и, ударив ладонью по
теплому камню, на котором сидела, она воскликнула: "Смирись, Мерлин, ты
живым сошел в могилу, но уже погребен и скоро умрешь!" Мерлин в душе
улыбнулся и тихо произнес: "Я уже мертв. А теперь уходи - ты свое отплясала,
пьеса твоя сыграна".
Только сейчас, при звуке неведомого ей, но истинного голоса его души,
Озерная дева почувствовала, как устала она танцевать. Потянувшись, она
вытерла капельки пота со лба, и от этого движения венок из цветов боярышника