"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

замечательно!
Девочку подхватил дядя Жак и пересадил к себе на плечи. Волосы у него
были светлые, как у мамы. Сама Катрин родилась темноволосой, в папу, и в
глубине души была этим очень довольна. Правда, у Лео светлые волосы...
Кстати, где он?
- Лео! - крикнула она.
Дядя Жак услышал ее и показал, где стоит Лео. Тут толпа вдруг
заколыхалась, все начали толкаться, дядю Жака с Катрин оттеснили от
остальных, девочка их больше не видела. Интересно, будет мама плакать и
скучать, если Катрин потеряется?
Но нет, она не потерялась - вон и машина принцессы. Остальные уже там -
все, кроме папочки. Где он? Катрин спустилась на землю и схватила Лео за
руку. Вокруг суетилось множество ног, но папиных видно не было. Катрин
испугалась. Как она будет жить без папы?
- Папа, папочка! - закричала она.
Когда Жакоб возник из толпы, девочка крепко схватила его за руку.
Длинный автомобиль не спеша тронулся с места, а Катрин все еще
прижималась к отцу. Слава Богу, все опять вместе. Девочка успокоенно
вздохнула. Ее клонило в сон, а ведь надо еще показать Казу все замечательные
подарки, которые она сегодня получила.
Внезапно колена Катрин коснулось что-то острое. Девочка увидела, что на
руке матери блестит знакомое кольцо.
- Мамочка, ты нашла кольцо!
Бриллианты вспыхивали ослепительными искорками, оттеняя сияние большого
изумруда.
- Как я рада, - сказала Катрин.
Теперь мама не будет говорить, что кольцо взяла она. Какое счастье!
- Да, маленькая воровка. Я нашла кольцо, хоть ты его и спрятала, -
прошипела мать, еще сильнее вдавив кольцо в колено маленькой дочери.
Катрин дернулась и еле сдержала стон, рвавшийся с губ.


Часть вторая

2

Есть браки, порождаемые жизнью, и есть браки, порождаемые идеями.
Прошло много лет, прежде чем Жакоб Жардин понял, что его семейный союз
следует отнести ко второй категории. Подобно мадам Бовари, начитавшейся
дешевых романов о любви простых девушек и богатых аристократов, Жакоб пал
жертвой идей и образа мыслей, связанных с сюрреализмом. Именно этим
влиянием, очевидно, и следует объяснить его увлечение Сильви Ковальской.
Что бы там ни писали в своих мемуарах художники и писатели, Франция
тридцатых годов все еще оставалась обществом глубоко традиционным. Семья
считалась священной ячейкой, родители, в особенности отцы, обладали
непререкаемым авторитетом, дети обязаны были слушаться их беспрекословно.
Девушки из "хороших семей" должны были выходить замуж "неоскверненными". Вот
почему дело Виолетты Нозье, поразившее воображение французов осенью 1933
года, стало для многих настоящим шоком.
Вечером двадцать первого августа Виолетта Нозье, восемнадцатилетняя