"Лайза Аппиньянези. Память и желание, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

счастливых моментов в ее жизни. Папа и маленькая темноволосая девочка стоят
возле шлюпки. Палуба океанского лайнера, на котором семья переезжает в
Америку.
Ей тогда было шесть лет. Мама и Лео страдали от морской болезни и почти
все время обессиленно лежали в шезлонгах. Девочка до сих пор помнила все в
мельчайших деталях: и плавательный бассейн, где она научилась плавать
по-собачьи, и игру в серсо, и бескрайний синий простор, и бесконечные
коридоры гигантского лайнера. Потом на горизонте показались небоскребы
Нью-Йорка, похожие на карточные домики. Жизнь резко изменилась, стала совсем
другой. Катрин не помнила мелких деталей, осталось лишь общее воспоминание
об охватившем ее смятении. В новой стране все было чужим - и язык, и школы,
ни в одной из которых маленькая Катрин долго не задерживалась. Папочка все
время был занят. Правда, сначала рядом находился Лео, брат и сестра очень
сблизились. Лео во всем помогал ей, но вскоре он поступил в университет и
уехал. Тут-то и началось самое страшное.
Катрин взглянула на часики. Еще несколько часов, и она снова увидит
брата. Часики ей подарил отец. Он вообще дарил ей много чудесных вещей,
всякий раз привозил из очередной поездки замечательные подарки. Самые
любимые и ценные из них таинственным образом исчезали или ломались. Зло,
поселившееся в доме, постепенно набирало силу.
Катрин ясно помнила самый первый случай. Ей было десять лет. Она
вернулась домой из школы вместе с Антонией. Мамы, слава богу, дома не
оказалось, и горничная Дорин угостила девочек молоком и печеньем. Потом
вдвоем они отправились в детскую. Катрин сразу почувствовала неладное. Ее
любимая венецианская кукла Анджелина - с чудесным фарфоровым личиком,
прикрытым полумаской, в карнавальном платье - исчезла. Анджелину ей подарил
папа. Катрин перерыла всю комнату, но так и не нашла куклу. Она бросилась к
горничной, спросила, куда подевалась Анджелина.
- Не расстраивайся, деточка, но Анджелина сломалась. Твоя мама говорит,
что кукла упала с полки и разбилась. Я сама собрала осколки и выкинула. Ну
что теперь поделаешь.
Дорин отвернулась, пряча свое широкое доброе лицо. Сделала вид, что
занята приготовлением ужина.
- А где осколки, Дорин? - тихо спросила Катрин. - Я попробую их
склеить.
Горничная покачала головой:
- Ничего не получится, деточка. Твоя мама сама отнесла их на помойку. Я
говорила ей, что ты наверняка захочешь сохранить красивое платьице, но мадам
Жардин сказала, что ты слишком большая и тебе уже незачем играть в куклы.
На глазах девочки выступили слезы. Бегом она вернулась в детскую и
прерывающимся голосом сказала подруге:
- Антония, она меня ненавидит. Я знаю.
- Кто ненавидит? Дорин? - недоверчиво спросила Антония.
- Нет, мама.
Катрин закрыла лицо руками.
Она давно уже отказалась от всяких попыток завоевать материнскую
любовь. Сколько раз, еще маленькой девочкой, Катрин заискивающе заглядывала
в лицо матери, надеясь на поцелуй или хотя бы улыбку. Она старательно
разучивала гаммы, делала уборку у себя в комнате, но наградой за ее
прилежание были лишь ругань, пощечины, а то и побои. Долгое время девочка