"Татьяна Апраксина, А.Н.Оуэн. Стальное зеркало" - читать интересную книгу авторанеделями разбираться в тяжбах, жалобах и прожектах - и никого при этом не
обижать. И никаких амбиций, а за доброе слово уже весь ваш. Дядюшка оценил. Убивать не стал, женил на дочери, посылал с поручениями. Не без пригляда, конечно. Но все-таки, все-таки не убил и даже в клетку не запер. Его одного. Коннетабль стоит у окна - не то чтобы непочтительным боком к королю, хотя кто это сейчас увидит - но слегка наискось, и, кажется, куда больше заинтересован происходящим снаружи. Хотя ничего достойного внимания там не наблюдается - с достоинством проходит караул, мелко семенит, торопится фрейлина, спикировал вниз и тут же взлетел, заполошно хлопая крыльями, сизый городской голубь, самый простецкий, беспородный. Преобычнейшая, банальнейшая скука и рутина. - Ваше Величество, позвольте еще раз спросить... - говорит коннетабль перекрестью рамы. - Мы долго будем тянуть с выступлением? - Мы будем тянуть столько, сколько потребуется, - морщится король. - Столько, сколько потребуется, чтобы военные советы перестали превращаться в фарс. Столько, сколько потребуется, чтобы на северной границе все пришло в порядок. Столько, сколько потребуется. - Тогда можно уже и не тянуть. Король не отвечает. Все равно Пьер скажет все, что хочет сказать. Зачем тратить силы и спорить? Спорить можно потом. - Если мы не выступим до середины июля, так проще ж передать Марсель Арелату. Хоть денег получим. - Мы выступим раньше. - Два с половиной месяца. - Перед тем, как назвать срок, коннетабль трижды посчитал на пальцах: май, июнь, половина июля - так и есть, два с план кампании. - Наши, - это королевское "мы", - дальние незаконные родичи, что о них ни думай, не глупы. Они не станут жертвовать Марселем. Они просто хотят вытрясти из нас все, что можно - за свое содействие. Господа Валуа-Ангулем, все трое, дружная веселая семейка. Они недооценивают терпение короля, и переоценивают его нелюбовь к кровопролитию. Когда кампания закончится и закончится успешно, можно будет поговорить о том, кто хозяин в доме. При упоминании веселой семейки на лице коннетабля появлется выражение, более подобающее вороватому лакею, который шарил в потемках по кладовой, уверился, что хлебнул вина - а оказалось, что в бутыли хранился винный уксус. У де ла Валле нет ни одного основания думать о Валуа-Ангулемах хорошо, зато сотня думать плохо. "И мы должны отправить войска в Каледонию!" - если бы у Клода Валуа-Ангулема хватало ума только заканчивать этой фразой свои выступления, сравнялся бы он с Катоном Старшим. Но он же этим начинает. И продолжает. И, разумеется, заканчивает - весь апрель кряду. Остальные - туда же. Что там Марсель... разве им интересен Марсель? Вот Каледония, где правит его тетка - другое дело. Ничего... он еще сравняется с Катоном Младшим. Если хватит ума зарезаться самому. В то, что Клоду хватит ума понять, где его место, и успокоиться, король не верит, хотя его самого этот исход устроил бы больше. Он ведь и правда не любит крови. Но и не боится ее. Совсем. - Я думаю, - говорит коннетабль, - что каледонская королева-регентша будет очень рада повидаться с племянником. Война там, конечно, дело |
|
|