"Татьяна Апраксина. Цена Рассвета" - читать интересную книгу автора

наскоро осмотрел его, поставил стандартный диагноз "переутомление" и сделал
пару уколов. После них сонный и равнодушный ко всему курсант, получив
карточку заболевшего, отправился в казарму отсыпаться.
Проблема с преподавателем решилась сама собой. Следующего занятия Бран
ждал, как смертной казни, но вместо гнусного сопляка увидел почтенного
старца с длинной, совершенно белой косой. Тот не слишком свирепствовал,
улыбнулся тому, как курсант Белл читает старую балладу, но ругать его не
стал, а начал говорить с ним вместе, хором. На десятом шестистишии Бран
обнаружил, что уже не тараторит его, как строки Устава, а читает с тем самым
выражением, которого не дождался прошлый преподаватель.
Еще через пару занятий ему уже нравилось декламировать стихи и на
два-три голоса читать пьесы, изображая то благонравную юную девицу, то
доблестного воина, то умудренного жреца. Куда девался сопляк, едва не
уложивший Брана на койку в лазарет, курсант не интересовался. Пропал - и
замечательно...


9

В день распределения в училище царила удвоенная, по сравнению с сессией
или прибытием проверяющих, суматоха. Арья мирно устроилась в комнате отдыха
с хрестоматией по истории культуры. У нее давно все было в порядке -
парадная форма сидела, как влитая, волосы уложены, ботинки начищены, все
нужные документы уложены в папочку строго в порядке. Однокурсники же то и
дело проносились мимо. Один потерял расческу, у другого помялся воротничок
на кителе, потерялась перчатка или ремень. Многие просто не знали, куда себя
подевать в ожидании "прекрасного и волнующего момента", как выразился
накануне начальник училища.
Арье было глубоко наплевать на красоту и прочие свойства момента, у нее
с утра болела голова и хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.
Хрестоматию по год назад сданному предмету она читала вместо книги или
журнала, ибо все художественное кончилось еще месяц назад. Сборник
фрагментов из вольнинской классики и современности можно было читать сто раз
по кругу, все едино в голове ничего не откладывалось.
Наконец объявили построение. Арья построила свое отделение, потом
мучительно долго ждали ротного капитана, тот явился в компании комбата, оба
обрычали всех и вся просто для проформы и "на память", как шепотом
откомментировал Орра, его услышали, отчитали перед строем, но как-то
удивительно беззлобно, видимо, действительно на память. Только после этих
церемоний все четыре роты проследовали во двор перед административным
корпусом.
Процедуре распределения было столько же лет, сколько армии Вольны. По
итогам пяти лет обучения составлялись рейтинговые списки. В них учитывалось
все - успеваемость, дисциплина, общественная активность. Списки были
совершенно прозрачными, каждый мог ознакомиться со своими позициями и
опротестовать результат или пересдать давний экзамен, попытаться получить
другую характеристику. На это отводился месяц, после чего оглашался
окончательный результат. Далее курсанты приглашались на собеседование с
комиссией по распределению именно в том порядке, в котором они значились в
списке, - от лучшего к худшему, - и выбирали себе полк для службы. Даже если