"Татьяна Апраксина. Цена Рассвета" - читать интересную книгу авторатюремное заключение. Подплуковник с отвращением поджимала тонкие губы и
смотрела на девушку так, словно собиралась плюнуть ей в лицо, цедила безобидные слова, как отборную брань, морщила нос. Арья знала, что каждое помещение центра просматривается и прослушивается, знала, что все в курсе, как и с кем она провела ночь с воскресенья на понедельник. Знала и то, чем заканчиваются подобные выходки даже для генералитета, особенно для разведчиков, элиты армии, от которых требовалась полная безупречность. Знала она и другое - кто во всем виноват. Она и только она - глупая девка, вертихвостка. Разумеется, у него неприятности. Может быть, не самые большие, не разжалование, но как минимум снятие с должности и перевод куда подальше, на полярную базу или что-нибудь похлеще, лагеря охранять... По ночам она грызла подушку, но не могла плакать, и только мечтала о том, чтоб случилось землетрясение, нападение синринцев, конец света... что угодно, лишь бы прекратилась эта боль. В последний день пребывания в центре Арья проснулась со странной фразой, последним отголоском сна, на губах: "кровь моя стала нефтью и выжгла меня дотла". Она никогда не писала стихов, не понимала поэзии, и строка эта показалась чужой, наваждением. 6 Фархад спустился на шестой уровень, чтобы присмотреть поблизости от снятой квартиры тренажерный зал. Ничего подходящего на два квартала вниз и шесть в ширину он не нашел и решил пока что походить в университетский, хоть промахнулся с кабиной подъемника и, вместо того чтобы вернуться на свой восьмой уровень, уехал вниз аж на третий: оказалось, что сел в экспресс-кабину, которая останавливалась не везде. Посадочная площадка выглядела грязно и убого. Стены из некогда полированного металла были исцарапаны, пол заплеван, кто-то наследил цементом или каменной крошкой. Подняв руку, Фархад мог достать до потолка рукой - и, видимо, не он один, поскольку кварцевая лампа была выломана из гнезда и сиротливо болталась на соединительном кольце. Душный воздух с противной кислинкой казался не затхлым, но неприятно спертым, словно его слишком много раз вдыхали и выдыхали. Удивляться было нечему - с первого по третий уровни шли этажи бесплатного жилья, в котором селилась лишь городская беднота. Юноша поежился, шагнул к подъемнику, двигавшемуся наверх, потом вдруг остановился. Он еще никогда в жизни не был так глубоко, ни один, ни с кем-то еще. В Асахи, предместье столицы, в котором он вырос, было всего-то три уровня: первый, на котором жила элита, второй - для обслуживающего персонала и прислуги; на третьем располагались магазины, бассейны и прочие вполне благополучные места развлечений. Машинный уровень надежно защищался от проникновения бродяг и прочей швали. На любой из улиц Асахи можно было заснуть или оставить сумку с кошельком и не бояться быть ограбленным: муниципальная и храмовая гвардии состязались за награды и почет, а потому поддерживали блистательный порядок. В столице все оказалось иначе. Три верхних уровня считались вполне безопасными, следующие три - безопасными условно; о том, что творилось на |
|
|