"Юрий Арабов. Биг-бит (Роман-мартиролог) " - читать интересную книгу автора

подобны елочным игрушкам, - когда висят на елке, они похожи на сказку, но
когда их берешь в руки, то ощущаешь всего лишь аляповатый шар, довольно
хрупкий и бесполезный, о который можно поранить руку. Фет не мог решить ни
одной школьной контрольной, ни одной задачи. Из всей физики ему больше всего
нравилось правило буравчика. Запомнить правило Фет не мог, но слово
"буравчик" навевало веселье, и сам Буравчик представлялся довольно живым
расторопным толстяком, охочим до баб и жирной нездоровой пищи... Но если
так, то институт отпадал автоматически вместе с сопроматом, тангенсами и
студенческими капустниками. Оставалась армия, которая казалась еще более
непереносимой. Армия - значит, очень здоровый и очень большой коллектив,
слитый в нерасчлененное живое тесто без лица, но с ногами, закрепленными за
единым телом. Черные сатиновые трусы, сапоги-сухари, смех и гогот с
вырывающимися изо рта слюнями, и самое страшное в мире: высокий турник,
похожий на гильотину, на котором Фет не мог сделать ни одной подтяжки.
Он не пошел по улице, где трещало, как сухой хворост в костре, ледовое
побоище, а вступил в утоптанные сугробы огороженного дощатым заборчиком
пространства с деревянными выцветшими грибками и такой же деревянной горкой
для малышни.
Мысли его снова обратились к семье.
Отчим дома носил короткие сатиновые трусы, давая понять, что он не
такой, какими обычно рождались мужики в утробе советской власти, а индивид
особый, не только званый, но и избранный. К тайным кастам родной стороны в
начале 60-х прибавилась еще одна, - тех, кто заголял свои бледные ляжки под
узкими штанами, заголял до паха, до лобковых волос и прочей подвижной
живности. И здесь был вызов, не оцененный до сих пор историком и поэтом.
Почему эти самоуверенные люди отказались от традиционных черных трусов до
колен, которые видели, в конце концов, только близкие родственники, и
предпочли скандальный демарш хилой плоти перед теми же женами и напуганными
детьми? Разве умирающий из-за отравленной пули Ленин мог позволить себе
носить такие трусы? Нет. Он не носил трусов вообще, а носил какие-нибудь
кальсоны. Когда они были чистые, то придавали ногам вид мраморной статуи, а
когда занашивались, впитывая в себя соки тающего, как воск, тела, то Надежда
Константиновна стирала их в корыте, принюхиваясь к терпким запахам, которые
они издавали. А Иосиф Виссарионович, когда боролся с
троцкистско-зиновьевским блоком, разве мог раздеться до коротких трусов
перед своей же прислугой? Нет, не мог, пусть он и допустил культ своей
личности и другие недостатки в партийной работе. А Никита Сергеевич, когда
ездил в Америку с Аджубеем, разве мог проявить свои короткие трусы даже
перед женой? Нет, не мог. Никита Сергеевич вместо этого проявил волюнтаризм
и носил украинскую сорочку с вышивкой. И вставал один роковой вопрос: а
нынешнее партийное и советское руководство какие трусы носит? Например,
Подгорный или Шверник? Или тот же товарищ Отто Янович Пельше, согбенный
аскет с синими губами? Об этом многие думали, но предпочитали не говорить
вслух.
Когда все это началось, из каких краев к нам прибило? А началось это с
прибытия актера Жерара Филипа в Москву во второй половине 50-х. До этого его
лик проступил на черно-белой плащанице фильма "Фанфан-Тюльпан", вызывая
зависть у коротко стриженных мужчин и томительное чувство эротического чуда
у крашеных женщин. А потом Филип, одевшись в плоть, приехал в качестве члена
французской делегации и пошел в московский универмаг, но почему-то в секцию