"Луи Арагон. Страстная неделя (роман) [И]" - читать интересную книгу автора

для Теодора.
Марк-Антуан уже с самого утра был в полном параде, с волочившейся по
земле саблей, в медвежьей шапке на голове, с золотой перевязью поверх
красного доломана, отделанного золотым шнуром, в серых рейтузах с золотым
кантом, несколько излишне подчеркивавших линию мускулистых ног, которые,
привыкнув сжимать конские бока, как бы не совсем уверенно ступали по
земле. Очевидно, при входе он услышал слова шевалье де Масильяна и двух
соседей Теодора, так как вдруг громко и грубовато вмешался в разговор с
решительным видом человека, которого природа, наделив такими мускулами,
тем самым наделила и отвагой:
- Подумаешь, кузен не снимал сапог... А королевский конвой простоял
ночь на Елисейских полях. И волонтеры господина де Вьомениль... Под
таким-то ливнем! Хорош, должно быть, у них вид. Зато господин де Круа
д'Аврэ ночевал в Тюильри, а князь де Пуа-в предместье Сент-Онорэ!
Шарль де Ганэ, поднявшись наконец со скамьи, сгреб со стола карты и
выигрыш, подтянул рейтузы и молча пожал плечами. Он мог бы сказать многое:
этот юноша, этот новоявленный француз еще при Карле VII был Стюартом! Но
разве мог он, де Ганэ, служивший Бонапарту, понять жертвенный порыв,
охвативший всю эту молодежь, всех этих мальчиков, сбежавшихся из родных
пенатов в Тюильри, к королю, кричавших графу Артуа, когда тот проезжал
мимо них в своей карете, что они сегодня же желают двинуться на Гренобль,
преградить путь Узурпатору?.. Ну за что виконт ополчился на князя де Пуа?
Потому что самому не удалось переночевать у своего отца-барона в особняке,
построенном Вобаном?
Мушкетеры с грохотом ссыпались с лестницы. Кто-то в темном уголке
раскуривал от огнива трубку. Во дворе гулял шальной ветер. Моросило. Но
дождь теперь шел вперемешку со снегом. Холод пробирал до костей, ноги
расползались, скользя по грязи, еще спал в этот предрассветный час
окутанный тишиной город, а во дворе стоял шум и гам, нетерпеливо ржали
кони, в пляшущем свете факелов лоснился строй серых лошадиных
крупов-мушкетерских верных коняг. Хотя под влиянием винных паров Теодор
чувствовал, как по жилам его бежит живительное тепло, он все же плотнее
закутался в плащ, спасаясь от предутреннего свежего ветерка.
Кавалеристы-кто в каске, кто в меховой шапке-расходились по своим взводам.
И весь двор наполнился, закишел темными силуэтами. Казалось, занимавшийся
день еще медлит соскользнуть с гребней крыш на дно этого унылого колодца.
Кавалеристы, державшие под уздцы коней, в своих длинных, чуть
топорщившихся у плечей плащах напоминали хищных птиц. То и дело из-под
лошадиных копыт сыпались искры, сквозь сапог нога ощущала острые камни.
Туманную зарю рассекли слова команды. Учение в воскресный день? Что
они, совсем рехнулись, что ли? Сколько же это будет продолжаться? Вчера
газеты сообщали, что королевские войска отошли к Греноблю и Лиону. Так-то
оно так, но зачем же держать кавалеристов в боевой готовности? Вчера
смотр, нынче учение. К этому королевская гвардия не привыкла, пусть даже
подтвердится слух и нас действительно присоединят к Мелэнской армии,
которой командуют герцог Беррийский и маршал Макдональд, но это еще не
резон, чтобы в воскресенье чуть свет месить грязь на Марсовом поле. Вряд
ли это остановит армию перебежчиков, идущую от Лиона на Париж...
Стоит только Макдональду последовать примеру Нея...
- Все-таки, - поворачиваясь в седле и сдерживая своего чистокровного