"Луи Арагон. Встречи (рассказ)" - читать интересную книгу автора

было быть уверенным, что вы увидите его всюду, где крутят педали, ему
никогда не надоедало это зрелище. Он узнавал меня:
- Привет, мсье Жюлеп!
Я, правда, объяснял ему, что меня зовут Вандермелен, но это ничего не
меняло.
И мы болтали о том о сем... В то время он работал у "Кодрона".
Монтажником-наладчиком. Он хороню зарабатывал. Вернее, как он сам
говорил: "Хорошо зарабатываю на жизнь". Отличный специалист. По энергии
ему не было равных: кончив работу, он вскакивал на свой велик и мчался на
другой конец Парижа, в район Лила, где, не знаю уж каким путем, обзавелся
до боли крошечным земельным участком, на котором выращивал овощи, цветы и
развешивал стеклянные шары, чтобы отпугивать птиц. Он уверял, что копать
землю-прекрасный отдых. По воскресеньям он целиком принадлежал своей "Птит
Рен" и мчался с "супругой"
за город, проделывая по шестьдесят, а то и но семьдесят километров,
чтобы, как он утверждал, устроить пикник или разыскать кабачок, куда они
заходили перекусить еще до того, как поженились.
Жена Дорена была в положении, когда Ивонна как-то вечером вздумала
привести меня к брату. Мне нужно было во что бы то ни стало взять интервью
у "человека с улицы", уж не помню, о чем и для какого иллюстрированного
еженедельника, но на свой вежливый вопрос я получил такие идиотские ответы
от трех или четырех нахальных прохожих на улице Пикпюс, на Итальянском
бульваре и площади Мобср. что совсем пришел в отчаяние. Ну так вот.
Ивонна, фотограф (некий Протопопов, как мне помнится, сын какого-то
генерала) и, разумеется, я сам отправились втроем, захватив фотоаппарат и
лампу-вспышку, в Булонь-Бианкур, к ее брату. Там мы застали Эмиля, уже
довольно кругленькую Розетту и ее сестру с мужем, высоким блондином в
кожаной куртке, который, как и его жена, работал у "Рено", вроде бы
кузнецом, человеком довольно молчаливым, лет под тридцать. Ну а Эмиль был
просто великолепен. Я уже и не помню, о чем шла речь и что он отвечал, но
он был просто великолепен. Все выпили по стаканчику. Я между делом
повздорил с его шурином, тот был явно коммунистом, и мы, само собой, раза
два-три сцепились.
Эмиль признался мне, что решил купить в рассрочку тандем для себя и
жены, когда у них родится ребенок.
На тандеме я и увидел их снова, уже весной, они ехали под палящим
солнцем в сторону Шампань-сюр-Сэн.
- Эй, мсье Жюлеп!
Эмиль подробно объяснил мне конструкцию своего нового двухместного
коня: и где переключение скоростей, и то, и се... Я вежливо спросил, как
поживает его шурин; после февраля 1934 года наступили очень беспокойные
времена. Но Эмиль уклонился от разговора о политике, он был слишком
поглощен своим тандемом.
В следующий раз я встретил его в Монлери на велогонках за лидером. Но
Эмиль считал, что это мура. Несерьезно. Ему хотелось бы сопровождать гонки
Париж-Ницца, но он не сможет из-за работы на заводе. Гонки должны
состояться в тридцать пятом году. Встречал я его еще не раз на дорогах,
теперь наша парочка возила на тандеме своего младенцамальчик, вылитый
папаша, сидел в маленькой корзинке, привязанной к рулю.
Потом у них родился еще один ребенок-девочка, это было уже в тридцать