"Мария Арбатова. Мне 40 лет " - читать интересную книгу автора

коридоре. Военный оркестр яростно играл Шопена, папины медали, с которыми я
в детстве играла, несли на бархатных подушечках. Ружейная пальба и
незнакомые, сюсюкающие со мной люди. Какие-то дядьки, долго распинающиеся о
его достоинствах. Меня толкают в плечо и строго говорят: "Пойди, попрощайся!
Надо поцеловать! Иди скорее, сейчас будут заколачивать! Слышишь? Что ты
стоишь?".
Я так ненавижу всех, что даже почти не плачу. Кто эти люди? Чего они
приперлись? Стучит молоток. Они засыпают моего папу землей в этом дурацком
ящике. Моего папу, который вчера гладил меня по голове большой нежной
ладонью... Я слышу узкое слово "сирота". Кто сирота? Мне совершенно
необходимо пожаловаться ему на все, но они засыпали его землей и какой-то
маскарадно-похоронной дрянью. Все. Теперь они едут к нам домой пить и жрать.
Без него.
Маму уже увезли на какой-то машине. Я отстаю, едва не теряюсь. Никто,
кроме отца, не знает, что мне трудно быстро идти по глубокому снегу. Я бегу
за толпой по Востряковскому кладбищу, надрывая сустав, перепрыгивая через
могилы, которых очень боюсь. Слезы замерзают дорожками на полосатом
интернатском пальто, выданном на вырост. Я понимаю, что осталась совсем
одна.
Конечно, у меня мама и брат... Но, мама, оставляющая десятилетнюю
интернатскую девочку, на глазах которой умер отец, на всю ночь в комнате с
его телом... И брат с проблемами переходного возраста...
Я мечусь по квартире. Мне не хватает папы, его тепла, разговоров с ним,
ощущения защищенности оттого, что он дома. Я открываю шкаф, в котором висят
его вещи, листаю книги с его пометками, смотрю в зеркало и ищу его черты на
своем лице. Я не понимаю, как он мог уйти от меня, как он мог меня бросить?
Он ведь знает, что я больше никому не нужна! Я ищу на улице похожую походку,
похожий костюм, похожий силуэт, похожую интонацию. Всю взрослую жизнь я буду
искать мужчин, похожих на него.

Глава 4. ПАПА

Мой отец Иван Гаврилович Гаврилин - одна из загадочнейших фигур. Он
умер на моих глазах. Я очень похожа на него. Образ сильно замусорен
легендами мамы, безуспешно пытавшейся перенести родительскую модель семьи на
иное время, иные обстоятельства и иное соотношение опыта и интеллекта внутри
супругов.
Папина биография в каком-то смысле четкая реализация в эпохе, а не мимо
нее. Родился в 1910 году в деревне Кудашево Рязанской области. Про его отца,
моего деда Гаврила, кое-что понятно, про его мать, мою бабушку Наталью, не
понятно ничего. Она умерла, унеся с собой истории, с помощью которых внучки
перекачивают из бабушек информацию о предках и жизненные навыки. Женская
культура в нашей малоцивилизованной стране - культура преимущественно
устная. Из-за взаимной нетерпимости отцов и детей она, обычно, передается
через поколение.
Биография обокрала меня в этом смысле и как очень позднего ребенка, и
как дочь амбициозной женщины, не сумевшей сохранить родственные связи ни с
одной, ни с другой стороны. Я выросла без дедушек и бабушек, без теть и
дядь, без двоюродных сестер и братьев. Это вынуждает меня разгадывать образы
предков как кроссворды.