"Василий Иванович Ардаматский. Возмездие (Роман) " - читать интересную книгу автора

лампы, цепко и оценивающе ощупывали Шешеню: кто он, этот плечистый молодец с
туповатым скуластым лицом, со срезанным подбородком и выпуклыми глазами,
сонно прикрытыми тяжелыми веками? Ясно одно - экземпляр не породистый, но и
не рядовая шавка.
- Ну, будем говорить? На уговоры у меня времени нет.
Шешеня молчал, смотря щелочками припухших глаз мимо чекиста.
- Ну, дело твое, - негромко бросил Медведь и приказал увести
арестованного.
Шешеню поместили в переполненную камеру, где была собрана всяческая
шваль: контрабандисты, валютчики, бандиты, торговцы наркотиками, взяточники.
Трое суток Шешеня терпел издевательства уголовников. Шешеня, конечно,
наврал им, кто он и откуда, сказал, будто схвачен по подозрению на золото, а
у него, мол, не то что золота, даже железа нет. Однако врал он не очень
искусно, и уголовники решили, что он им "варит бодяг у без воды" и что он
типичная подсадка или кряква. И тогда обитатели камеры избили его...
Шешеня вызвал надзирателя и потребовал, чтобы его повели на допрос, так
как он хочет сделать важное заявление. Однако вызвали его только на
следующий день. Ночью уголовники снова его избили, и утром он еле встал со
скользкого пола возле параши, где ему было отведено место.
В первую ночь он думал о побеге и смотрел во все глаза - запоминал
каждый поворот на пути из ГПУ в тюрьму. Теперь он смотрел только себе под
ноги и думал о том, что, если он не желает заживо околеть в тюрьме, молчать
у того важного следователя не следует.
Шешеня решил чуть приоткрыть себя, вызвать у следователя интерес, а
потом тянуть мочалу и одновременно готовить побег. Полковник Серж Павловский
не раз говаривал, что нет на свете такой тюрьмы, из которой нельзя бежать.
Но его привели совсем не в тот огромный кабинет и не к тому важному
начальнику, а в похожую на карцер голую комнату. Следователь, очень молодой,
красивый, с голубыми глазами, начал допрос.
Шешеня назвался Комлевым, сознался, что прибыл из-за кордона, и
сообщил, что он по службе адъютант Савинкова. Он полагал, что следователь
подскочит, услышав его титул. А тот и не шелохнулся.
- Не гните осину, у Савинкова нет адъютанта с такой фамилией, - кротко
вздохнув, сказал он. - Вот что: на сколько оборотов вы решили размотаться,
на столько давайте, и говорите без фокусов, а то нам дня не хватит, если я
буду все ваши обороты сам угадывать. Но только без пыли. Фамилия так
фамилия, адъютант так адъютант.
- Адъютант, - обиженно подтвердил Шешеня.
- Так. Фамилия?
- Шешеня.
- Вот это уже похоже на правду, - одобрительно сказал следователь. -
Имя и отчество?
- Леонид Данилович.
- Пожалуйста, коротенько биографию. Чисто для сверочки. Я даже писать
не буду...
Шешеня рассказал биографию почти без вранья. Но когда дело дошло до
задания, с которым он шел, Шешеня сказал, что послан только посмотреть, как
теперь жизнь под Советами.
Утреннюю баланду он ел не в камере, где у него каждый день уголовники
отбирали хлеб, а в комнате следователя. Шешеня воспринял это как начало