"Михаил Ардов. Цистерна " - читать интересную книгу автора

извинился передо мной, да покаялся..." - "Пошла ты, - говорит, - от меня на
три буквы". И давай всех своих, прости, Господи, б... считать. Штук их
одиннадцать. Вот с этой я еще, да вот с этой... Больно погано помирал... Я
ему, дескать, что ты делаешь? Ты ведь отходишь, не сегодня завтра там
будешь... А он смеется да считает их... "Покайся, - говорю, - покайся!" Ни
за что не покаялся... Так чего же, говорит, мне теперь его жалеть?.."
- Они, мужики, сейчас такие...
- Сейчас и бабы-то такие, прости, Господи...
- Кто как отходит. У меня вон папа в тридцать третьем году помер.
Скоротечная чахотка у него получилась. Все приходили к нам золото искать, да
револьвером у него под носом крутили. Пугали... Видно, оно со страху-то...
Вот в канун смерти приходим мы все к нему прощаться. А уж он лежит вроде как
без памяти. А мама тут охапку дров принесла да возле печки бросила, со
стуком-то. Он как вскочит! С кровати ноги спустил... "Что это?" - "Это, -
говорим, - папа, дрова..." - "Ох, - говорит, - зря вы это сделали. У нас уж
была, - говорит, - вербовка. Кому сегодня помирать, те в правую сторону, а в
левую, кто завтра в семь часов... Теперь мне, еще целую ночь мучиться". Так
вот, поверишь ли, ровно семь часов бьет, а он помирает. Я говорю: "Папа,
папа, ты помираешь?" Он только сказал: "Ну и что ж".
- У меня вон напротив бактисты живут. Они не нашей веры. Покойников
своих в церкву не носят. Так-то сами попоют. И песни все такие чудные:
спокойной ночи, брат... Да и зароют...
- А то еще в Москве, говорят, какая-то крематорь. Там покойников огнем
жгут.
- Сожгут, как гнилое полено, нажрутся, напьются, да и дело с концом...
- У нас тоже пьяных сколь хочешь. Вон отец-то Евгений, тот еще ничего.
А Лонгин, ежели кто в церкви пьяный, он отпевать тебе не будет. Выйди и
все...
- А вот соседка моя сюда к нам в церкву не ходит. В Никологоры ездит.
Тут, говорит, поп ваш поляк и католик...
- Это Лонгин-то?
- Какой же он католик, когда он - благочинный?
- Теперь все перемешалось...
- Вот старые-то люди говорят, близок уж конец. Ох, близок... Все,
дескать, совершится в этой сотне...
- Уж какой нынче народ пошел... Один мат, одно вино... Я говорю, хоть
на волю не выходи, чтоб не видеть этого народу...
- Да вот хоть и у меня зять с дочкой. Как к ним не придешь, телевизор
ли, радиво, чего-нибудь у них да брямчит. Уж я говорю: неужто вы семь
недель, постом-то не можете без этого Содому? Ничего не скажут. Только что
выключат, пока я, значит, тут у их... И едят чего ни попадя. Хоть бы вы,
говорю, мясо не ели. Хоть бы одно молоко. Ну хоть бы какое воздержание. А то
ведь как скотина живете... Да еще и хуже...
- Теперь чего не жить? Махнул полой, да и стыд долой...
- Купят жабу за две, за три тыщи и глядят на нее...
- Нам еще отец-покойник, Царствие ему Небесное, говорил... Настанет,
дескать, такое время, что из тьмы один мужчина будет верующий, а из тысячи
одна женщина... Вот сейчас в городе-то пятьдесят ведь тысяч народу, а много
ли нас в церкву-ту идет?..
- А и то сказать - одна церква на весь город... Раньше-то их вон