"Михаил Ардов. Легендарная Ордынка" - читать интересную книгу автора Надо сказать, что в армию он пошел добровольцем, серьезная болезнь
врожденный порок сердца - давала освобождение от фронта. Ему, как и прочим писателям, присвоили майорское звание, и он всю войну служил в армейской печати. О войне Ардов вспоминал довольно редко, и из его излюбленных застольных новелл к этому времени почти ничего не относится. Вспоминается его рассказ о первой бомбежке, которую он пережил в армии. Было это под Ростовом, он ехал в воинском эшелоне. - Начался налет, - рассказывал отец, - все мы выскочили из вагонов, разбежались по полю и улеглись на мокрую землю. Я некоторое время лежал, как все, - лицом вниз. А потом сообразил: если лечь на спину и не держать лицо в грязи, вероятность остаться в живых точно такая же... А потому я перевернулся и стал снизу глядеть на немецкие самолеты, на то, как из них выпадают бомбы... Это было очень интересно... Тогда, в самом начале войны, кто-то из приятелей так отозвался о нем: - Ардов такой нахал, что даже не трус. В армейской газете вместе с отцом служил фотограф. Офицеры какой-то части предъявили ему претензию: он никогда не приезжает к ним - и газета не публикует снимков об их фронтовой жизни. Фотограф отвечал на это: - Я ни за что к вам не поеду. У вас в блиндажах крысы! - Какие крысы? - изумились офицеры. - Вот такие большие! - отвечал тот. - Восемнадцать на двадцать четыре! У Ардова был рассказ о военной цензуре. Там зорко следили, чтобы в печать не проникали конкретные сведения о войсках. Писать следовало не "батальон", "полк", "дивизия", а "часть", "подразделение", "соединение"... Донского, Минина и Пожарского, Суворова... Упоминалось там и "Слово о полку Игореве". Военный цензор механически заменил слово "полк", и в печати вышло так: "Слово о подразделении Игореве". И еще военный рассказ отца. В качестве корреспондента он присутствовал на слете бойцов-отличников своего фронта. Членом военного совета был Каганович. Шел сорок третий год, и всех интересовал только один вопрос: когда союзники откроют второй фронт? Каганович ответил на него так: - Открытие второго фронта целиком зависит от одного человека - от Черчилля... Если бы Черчилль был членом партии, мы с товарищем Сталиным вызвали бы его в Кремль и сказали: или открывай второй фронт, или клади партбилет на стол!.. А так что мы можем сделать?.. - Нет, ничего не видно, - разочарованно произносит мой брат Алексей. Мы с ним стоим у поленницы и ищем на дровах следы пуль... - Давай еще! - командует брат. Мы с ним отступаем от дров, отец поднимает руку и стреляет из своего "ТТ" в сторону поленницы... И мы опять бросаемся искать следы пуль... Эта стрельба для нашего развлечения запомнилась мне очень хорошо. Отец пробыл у нас в Бугульме всего несколько дней, отпуск у него был совсем короткий. А потом жизнь опять вошла в свою колею: мама - в театре, Алеша - в школе... Помню, по выходным дням мама пекла нам пироги с картошкой - неземное |
|
|