"Михаил Ардов. Легендарная Ордынка" - читать интересную книгу автораЛицо ее вспоминается мне только таким, каким запечатлено на семейных
фотографиях. Зато помню руку ее - большую, мягкую, теплую... Помню, как гладила она меня по голове. В нашу семью Мария Тимофеевна перешла от академика Зелинского, там ей довелось нянчить сына Андрея. Была она женщина умная, с чувством собственного достоинства и с языком весьма острым. На Ордынке долго бытовали ее поговорки. Например, такая: - Коня видно по походке, а добра молодца по соплям. Мой младший брат Борис родился семимесячным. После родильного дома ему создали особенные условия, поддерживали в комнате постоянную температуру. Мария Тимофеевна время от времени заходила туда посмотреть на новорожденного. - Людеет, - произносила она со знанием дела. У нас иногда вспоминался такой рассказ моей няни. Деревня, где родилась и жила в детстве Мария Тимофеевна, стояла на реке, а на другом берегу было село Милованово. В 1904 году докатилась до них весть о том, что началась русско-японская война. И тут одна глупая баба забегала по деревне с криком: - Батюшки!.. Святы!.. Война!.. Война!.. Милованово-то хоть за нас?!.. В памяти моей всплывает тысячи раз слышанное слово - эвакуация... Самые первые скитания, суета, неустроенность, тесные комнаты, где ютится по нескольку писательских семей, товарищи по несчастью. Маргарита Алигер с крошечной дочкой Таней... Старший брат Алексей, ему тринадцать, ведет меня за руку вниз, под горку, к какой-то пристани... Где это? Чистополь?.. Берсут?.. Алигер выходила по какой-то надобности на улицу. Сидевший в вестибюле величественный швейцар-татарин сказал ей вслед: - Дверь закрывай. Алигер возмутилась: - А вы тогда здесь для чего?! - Иди, иди, гамна такая, - напутствовал ее татарин со своего кресла. Ослепительный белый кафель, яркий свет... Огромная ванна, и в ней в теплой воде сидим я и младший брат Боря. Открылась дверь и входит мама, она несет большое пушистое полотенце... Город со сверлящим, страшным названием - Свердловск. Там мы пробыли недолго, но жили у знакомых в роскошной профессорской квартире, где и была просторная ванная комната, так запомнившаяся мне после долгих недель неустроенного беженского быта. Это и первое мое сознательное воспоминание о маме. Тонкие руки, худоба, изящество... В матери нашей были не только женственность и тонкость, но и аристократизм. Родная бабка ее со стороны отца была из Понятовских, а дед (Ольшевский) - небогатый шляхтич. Женились они по любви и после свадьбы скрылись от аристократической родни в России, во Владимире. Мама вспоминала, как в детстве их с братом водили поздравлять дедушку и бабушку на католическое Рождество. А по профессии ее дед был лесничим, кажется, самым главным во Владимирской губернии. В юности да и в зрелые годы мама была необычайно хороша собою. Она довольно рано стала готовить себя к артистической карьере, семнадцати лет от |
|
|