"Владимир Павлович Аристов. Скоморохи " - читать интересную книгу автора

высоких шапках, остановились на пороге, водя по углам раскосыми глазами.
Любава упала на пол, запричитала:
- Матерь божия, Никола угодник, заступи! - Повязка свалилась с ее
головы, косы растрепались, упали по плечам. Татары закричали, толкаясь,
кинулись к Любаве. Один, с вдавленным носом, схватил Любаву за косу,
намотал на кисть, потянул. Ждан метнулся к татарину, повис у него на руке,
закричал тонко, с плачем:
- Не тронь матки, поганый!
Татары оскалили зубы, затрясли жидкими бородами. Один впился Ждану в
плечи руками, на Ждана пахнуло запахом бараньего сала и немытой
человеческой кожи. Ждан захлебывался от непереносного духа и ярости.
Опомнился он во дворе. У ворот стоял отец. Татарин с вдавленным носом,
раскорячив кривые ноги, вязал Разумнику руки волосяным арканом. У отца
русая борода растрепалась, холщовая рубашка была растерзана от ворота до
пояса.
Разумник посмотрел на сына долгим прощальным взглядом и опустил
голову. На земле вопила и билась головой Любава. Татарин прикрепил к седлу
конец аркана, вскочил на коня, взмахнул плетью. Разумник жалко дернул
головой, вприпрыжку побежал за конем. Во двор влетело еще трое татарских
конников, закричали что-то двум другим, волокшим из избы Разумниково
добро: сермяги, овчины, трубки холста. Дюжий татарин из въехавших во двор
подхватил Любаву, кинул поперек впереди седла. Ждан кинулся в угол двора,
где огорожа была пониже, подбежал, вцепился в тын, занес ногу, чтобы
перескочить. Позади свистнул брошенный аркан. Тугая петля сдавила Ждану
горло. Татарин арканом подтянул Ждана, равнодушно, точно молодого
жеребенка, оглядел со всех сторон, не снимая петли, накоротко привязал к
седлу, тронул коня.
За околицей Ждан увидел множество татарских конников, диковинные
поставленные на колеса войлочные избы - кибитки, и толпу русских
полонянников. Здесь были и суходревские пахари, и отроки, и чужие мужики,
должно быть, полонянники из дальних мест. Подъехал на поджаром коне важный
татарин. Седло под татарином было в серебре, рукоять кривой сабли с
дорогим каменьем. Щуря из-под редких бровей быстрые глаза, татарин оглядел
полонянников, заговорил с молодым конником в желтом халате. Когда важный
татарин кончил говорить, молодой прижал руку к груди, повернул к
полонянникам коня и по-русски сказал:
- Темник великого хана сказал, если у кого из русских плохо будут
идти ноги, тому отрежут голову.
Весь день шли полонянники среди выкриков татар, рева верблюдов,
скрипа кибиток и арб. Волосяная петля терла Ждану шею, от жары и пыли
горело в горле и трескались губы. К ночи татары остановились, разложили
костры, над кострами повесили таганы варить конину. Полонянников согнали в
кучу, сняли арканы, вокруг расселись караульные с луками и копьями,
нескольких полонянников отрядили к речке набрать в бурдюки воды, кое-кому
бросили по куску лепешки, другие так и прокоротали ночь не евши.
Татары стояли у реки до полдня. Подходили все новые сотни конников,
гнали перед собой толпы полонянников. Ждан удивлялся множеству пленных,
думал, что, пожалуй, свели татары пахарей со всей русской земли. Когда
стоял Ждан и думал так, услышал знакомый голос:
- Сынок!