"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

усмехнулся голубыми глазами: "Нечай подьячего лает, посул Гаврюшка утаил".
Громко сказал:
- Зепь у вас, приказного племени, что утиный зоб - не набьешь.
Подьячий виновато вздохнул, Перфирьев лизнул губу:
- Не след тебе, Федька, поносные слова повторять, что черные мужики
на торгах про служилых государевых людей болтают.
Однако ввязываться в спор с мастером дьяк не стал, сердито прикрикнул
на подьячего:
- Чти, Гаврюшка, роспись далее. О катынских мужиках речь особая
будет.
Открылась дверь, - боком просунулся в приказную князь Звенигородский.
Щенок кинулся взять у боярина посох. Князь стащил с головы колпак,
перекрестился на образа, грузно повалился на лавку. Отдышавшись, повел на
мастера заплывшими глазами:
- Готов ли чертеж, Федька?
- Мало не готов, боярин и князь.
Федор сказал Щенку, чтобы помог держать перед боярином чертеж; водя
по бумаге пальцем, говорил:
- Ров под стены доведется копать шириною три сажени, в глубину на две
сажени, стены класть высотою семь саженей.
Звенигородский потыкал в чертеж пальцем:
- А это чего?
- Бастеи*, князь.
_______________
* Б а с т е и - бастионы.

Звенигородский шумно вздохнул:
- Мудро, Федька, не было того на Руси, чтобы город с бастеями
ставили... - Махнул рукою. - Бастеи ставить не надо, одна мешкота. Камня и
кирпича много лишнего изойдет - великому государю убыточно.
Потыкал еще пальцем в чертеж, зевнул так, что скрипнули челюсти:
- Боярин Семен Володимирович Безобразов да дьяк Шипилов из Белой
отписывают, печи добрые, где известь жгут, взяли на государя. Как
управишься с чертежом и росписью, ехать тебе, Федька, к Дорогобужу, печи и
заводы сыскивать.
Сидел князь Звенигородский на лавке, не слушал, как читал подьячий
Щенок роспись, покряхтывал, думал. Великое бремя возложено на Князевы
плечи - ставить в Смоленске каменный город. Исстари у Литвы с Москвой
распря, кому Смоленском владеть. Сколько крови за Смоленск пролито. И не
диво то: Смоленск Литве ключ к Московскому государству. Задумал царский
шурин большой боярин Борис Федорович Годунов накрепко закрыть Литве дорогу
на Русь. Когда в прошлом месяце выезжал князь с боярином Безобразовым из
Москвы, говорил: "Потрудись, Василий Ондреевич, для великого государя.
Город деревянный в Смоленске ветх. Каменные стены ставить надо немешкотно.
Король Жигимонт часу не дождется, чтобы мир порушить да Смоленск
оттягать". Князь вздохнул: "Не избыть - вновь с королем воевать".
В соборе у Богородицы-на-горе ударили в большой колокол, и тотчас же
у Николы-полетелого, у Авраамия, у Богослова-на-овражке - во всех церквах
откликнулись малые колокола.
Князь перекрестился размашисто: