"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

просил ссудить в долг осьмину.
Елизар поглядел на запись, прикинул - можно ли дать.
- Повинен ты мне муки четь, да еще полчети, да денег пять алтын две
деньги. Пока не отдашь, не проси.
- Смилуйся, купец, не дай детям малым помереть голодной смертью.
Лицо у Ондрошки восковое, с синью, в колоду краше кладут, жидкая
бороденка торчит нелепо, овчина - дыра на дыре.
- Дашь на себя служилую кабалу, смилуюсь.
Ондрошка повалился в ноги, мотал по снегу бороденкой, сипло тянул:
- Побойся бога, купец, не кабаль, я тебе без кабалы плотницким делом
отслужу.
- Сказал - плотницким делом! Да плотницкого дела не то у меня, во
всем посаде нету. - Прикрикнул: - Дурак, чего ревешь, за чужою головою
жить легче!..
Ондрошка поднялся, отряхнул с колен снег:
- Не гоже кабалиться, купец, краше с детьми малыми голодной смертью
помереть. - Вздохнул, напялил колпачишко, понуро поплелся по ряду. Обошел
все амбары. В долг ему никто не давал, гнали в шею. У крайнего амбара его
окликнул хлебниковский отрок:
- Бреди скорее обратно, хозяин смилостивился.
У Ондрошки от радости дрогнула борода, бегом кинулся к хлебниковскому
амбару. Елизар стоял в дверях, поглаживая усы.
- Умный ты, да, видно, от большого ума и досталась сума. Смилуюсь,
дам без кабалы, только подьячий пускай долговую запись напишет на то, что
прежде тобою забрано.
Ондрошка стоял перед купцом переминаясь. Думал: "Запись все ж еще не
кабала, авось, бог даст, с купцом рассчитаюсь".
- Спаси тебя бог на том, купец.
Елизар крикнул подручного отрока:
- Беги, подьячего кликни! Да не того, что с бородавкой, - что с худым
носом.
Ондрошка, вздыхая, ждал. Купец сопел, перебирая записи и приказчиковы
бирки с зарубинами.
Пришел подьячий Трегуб, облезлый, точно траченый молью. Заговорил
гундосо - болел тайным согнитием.
(Болезнь, неизвестную на Руси, занесли иноземные купцы, путавшиеся с
веселыми женками).
Перемигнулся с Хлебником. Подобрал шубу, сел на лавку, на колени
положил доску, потянул из-за пазухи чернильницу, достал бумагу, застрочил
бойко, только потрескивало перо.
Хлебник поглядел на Ондрошку, собрал к переносице брови.
- А росту мне давать по расчету, как в людях ходит - на пять
шестой. - Ухмыльнулся в бороду: "Ну где ему взять! Не мытьем, так
катаньем, а быть тебе, Ондрошка, у меня на дворе в кабальных".
В амбар вбежал запыхавшийся подручный отрок, одним духом выпалил:
- Московские бояре в Смоленск пожаловали. Уже через мост переехали, и
с ними стрельцы, сундуки берегут, а в сундуках государева казна.
Хлебник прикрикнул на отрока:
- Пошто, непутевый, орешь! Какие московские бояре! Вот я тебя
плеткой!