"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

купеческие роды при Москве охудали, охудали и Дюкаревы. Смоленские бояре и
кое-кто из купцов подбивали смолян отложиться от Москвы. Черные люди и
купцы помельче тянули к Руси. В Москве узнали о заговоре. Бояр и
причастных к делу торговых людей вывезли в старые московские земли. На
жительство в Смоленск слали московских: дворян, детей боярских, торговых
людей. Служилых жаловали поместьями, купцам давали безданный, беспошлинный
торг на два года. Род Хлебниковых происходил из московских выходцев.
Оборотистые смоляне, привыкшие издавна к торговле с иноземцами, не давали
московским ходу. Выходцы обзывали смолян литовской костью с собачьим
мясом, укоряли шатостию в вере, случалось - затевали на торгу потасовки.
Потомки выходцев забыли былую злобу, но московским своим родом гордились.
Хлебник с Дюкаревым сидели в амбаре. Булгак говорил:
- Торговлишка худая. В какой день на три алтына наторгуешь - слава
богу, с хлеба на квас перебиваемся.
Елизар покосил глазом на Дюкарева. У того новая лисья шуба крыта
немецким сукном, лицо длинное, борода с рыжиной, клином. Подумал: "Бороду
подсекает, образ господень пакостит, в шубу новую вырядился, будто
праздник. Благо воевода князь Михайло Петрович Катырев-Ростовский
милостив, да не корыстлив, другой бы облупил тебя, как яичко, и шубе не
возрадовался бы".
Сказал:
- Не у тебя одного, сосед, торговля худая.
Булгак наклонился, заговорил вполголоса:
- Подьячий Гаврило Щенок вчера говорил: указал великий государь Федор
Иванович ставить в Смоленске город каменный, да такой, какого еще на Руси
не ставили, чтобы сидеть было в приход Литвы безопасно. Городовым делом
велено ведать московским боярам князю Звенигородскому с Безобразовым, да
московским дьякам Шипилову с Перфирьевым, да мастеру Федору Коню.
Хлебник тихонько усмехнулся. "Только проведал. Даром что с приказным
племенем знается". Булгак толкнул соседа локтем:
- Скорее бы бояре приезжали да к делу приступали. Как дело начнется,
работных людишек нагонят, а где людишки, там торговому человеку прибыток.
Хлебник шевельнул белесыми бровями (рассердился, что Булгак сказал
то, о чем подумывал сам):
- От работных людишек не великая купцам корысть.
Булгак пропустил слова соседа мимо ушей.
- А еще говорил Гаврило Щенок: указал царь взять у воеводы к
городовому делу для присмотра боярских детей двадцать и в целовальники
казной денежной ведать, и разные запасы пасти из посадских торговых людей
лучших - десять. - Совсем тихо: - Сведать бы, кого князь-воевода в
целовальники облюбовал.
Хлебник подумал: "Эге, куда гнешь!". Выдавил деланную зевоту:
- Кого бояре в целовальники возьмут, - на то их боярская воля.
- Будто! - Булгак прищурил глаз. - Воля боярская, да сам ведаешь,
сосед, за свой грош всяк хорош.
- Свой грош ты, должно, уж в приказную снес?
Булгак фыркнул, поднялся, побрел к амбару.
Мужики привезли с мельницы муку. Хлебник смотрел, как снимали с саней
кади, кричал, чтобы не пылили, неосторожного возчика крепко ударил по шее.
Пришел плотник Ондрошка, стоял перед купцом, мял в руках рваный колпак,