"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

сманивают и за собою держат, и силой свозят. Через то мы, детишки
боярские, пришли в великое отягощение и нужду, пахать некому стало,
дворишки пусты стоят, не то что датошных людишек к ратному делу давать
немочны, сами голодною смертью в поместьишках погибаем.
- Заступись!
- Житья от больших не стало!
Годунов обвел челобитчиков скошенными глазами. Кафтанцы на детях
боярских худые, на некоторых - мужицкие озямы, колпаки повытерлись, видно,
и в самом деле охудали. "С такими не то что Литву воевать, дай господи
дома на печи от тараканов отбиться". Сказал:
- Подымись, сын боярский, по имени как прозываешься?
Одноглазый поднялся, колпаком смахнул с кафтанца прах.
- Кирша, сын Васильев, а прозвищем Дрябин. Будь заступником, боярин
милостивый Борис Федорович, в ратных делах не единожды бывал, - ткнул
пальцем в вытекший глаз, покрутил плешивой, в шрамах, головой, - татаровья
око стрелой вышибли, голову саблями посекли. Узнал я, что боярин князь
Василий Морткин мужика моего беглого Оверку за собою держит, ударил я ему
челом, просил того Оверку по-доброму обратно отдать. Он же, князь Василий,
велел меня со двора вон выбить. Били меня холопья его немилостиво, а
приказчик Ивашко Кислов - мало голову ослопом не проломил.
Кирша вытащил из-за пазухи грамоту, полез на крыльцо:
- На князя Морткина за неправду его челом бью.
Годунов взял челобитную, сунул дьяку:
- Служилых людей в обиду не дам, в том я заступник ваш перед великим
государем. Своза и выхода крестьянского не будет, а беглых, какие выбежали
и за кем живут, укажет великий государь сыскивать и назад возить, где кто
жил; ждите о том указа.
Точно ветром дунуло, - согнулись в поклонах дети боярские.
- Спаси тебя бог!
- Будь заступником!
- Да живет на много лет милостивый боярин Борис Федорович!


10

Чуть свет пришел от Звенигородского холоп. Сказал:
- Велел князь, как отойдет обедня, идти тебе, мастер, с чертежом к
большому боярину Борису Федоровичу Годунову.
В ответ на холоповы слова Федор усмехнулся: "С боярами о городовом
строении государев шурин не договорился".
В первый год, когда вернулся в Москву, часто думал о Годунове.
Многие, с кем приходилось иметь Федору дело, до небес превозносили ум и
приветливый нрав царского шурина. Москва отдыхала после опал и казней
жестокого Иоаннова царствования. У купцов и детей боярских только и
разговору было, что о мудром и милостивом правителе - царском шурине
Борисе Федоровиче.
Бояре, вздыхая, шептали в бороды: "Благоюродив государь Федор
Иванович. Не о государстве печется, а едино о душевном спасении. Одна у
великого государя Федора Ивановича забота - с пономарями в колокола
долдонить да на крылосе петь, а дела вершит Бориска однолично, без