"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

сметой. Князю Звенигородскому немедля брать к городовому делу
целовальников и запасчиков.
Пронюхав о грамоте, торговые люди потянулись к приказной избе.
Приходя, несли кто чем богат - камки на порты, полотна, сахару иноземного,
иные вытаскивали ефимки. Приходили все "лучшие" люди - дела ведут с
иноземцами, у каждого на торгу амбар, лавка, а то и две. Звенигородский
надувал рыхлые щеки, по-кошачьи сладко жмурился на принесенное, вздохнув,
говорил, что великий государь накрепко велел посулов и поминков не брать.
Торговые люди дивились боярину-бессребреннику, дьяк Перфирьев кашлял,
делал купцам знаки глазами. Смекнув, торговые стали носить дары дьяку.
Перфирьев жил на Козловой горе, близ Стрелецкой слободы. Дьяк встречал
приходивших ласково, сажал в красный угол на лавку, если посул был по
нраву, говорил, что быть гостю в целовальниках или запасчиках; от малых
даров отказывался, царь-де указал посулов и поминков не брать. Елизар
Хлебник отнес чарку серебряную да деньгами полтину, Булгак - мухояровый*
кафтан и деньгами рубль.
_______________
* М у х о я р о в ы й - полушелковый.

В сырный понедельник торговых людей позвали в приказную избу.
Звенигородский сидел под образами, лицо ласковое, под распахнутой шубой
мухояровый кафтан. Князь приказывал торговым людям, не чинясь, садиться.
За столом сидели Перфирьев с бумагами, мастер Конь и подьячий Щенок.
Булгак поглядел на боярина; увидев под шубой знакомый кафтан, перекрестил
живот: "Слава тебе, господи! Князь дара не отринул". Повеселел, теперь не
опасался, что Хлебник подставит ногу. Гаврюшка Щенок пересчитал торговых
людей.
- Все, боярин-князь, прибрели, каким было указано. - Звенигородский
пощурился на торговых, кивнул Перфирьеву:
- Чти со господом, Нечай.
Дьяк развернул список, прокашлялся:
- ...Быть им, лучшим посадским людям, в Смоленске у городового дела.
Булгак Семенов сын Дюкарев, а быть тебе, Булгак, у городского дела да
ведать тебе государевой казной, что деловым людям за изделие давать.
Булгак тряхнул подстриженной бородкой, сверкнул на Хлебника лукавыми
глазами: "Что, взял?"
Перфирьев называл торговых людей, читал, кому у какого дела быть.
Купцы кланялись на обе стороны: боярину и дьяку. Пошли к
Богородице-на-горе целовать крест. Протопоп Фома, тараща красные от
перепоя глаза, читал крестоцеловальную запись: "Клянусь и обещаюсь
господом богом нашим и животворящей троицей беречь государеву казну с
великим радением и не корыстоваться ничем".
Торговые вразброд повторяли за протопопом присягу и крестили лбы. От
Богородицы опять пошли в приказную избу, - прикладывать к крестоцелованию
руку.
Из приказной Елизар вернулся в амбар перед вечером. В амбаре сидел
приказчик Прошка Козел. Елизар похлопал рукавицами, сердито вымолвил:
- Быть бы мне у раздаточной казны, да Булгачка Дюкарев опередил, снес
князю кафтан. Указано мне запасы пасти: известь, камень да кирпич.
Прошка Козел почмокал губами. Не сказал, пропел ласково: