"Андрэ Арманди. Тайны острова Пасхи " - читать интересную книгу автора

права наследования.
Во-первых, это была европейская супруга, права которой были сами собою
понятны. Во-вторых, - владелец судна с Таити, который, получив страховую
премию за разбившуюся здесь "Каролину", претендовал на права по неожиданным
доходам затеянного им предприятия. В-третьих, - туземцы-эмигранты, права
которых представляла миссия, отожествляя эта права со своими.
Кроме того, само чилийское правительство, узнав, что затерянная скала,
над которой мог развеваться чилийский флаг, обладает ценностью, которую
никто никогда не подозревал, решило воспользоваться этим и, как всякое
уважающее себя правительство, обложить население налогами с силою обратного
действия.
Было от чего не один раз прийти в отчаяние и самому мужественному
мужчине! Но здесь имели дело с Корето.
Маневрируя, лавируя, сталкивая интересы противников, уступая в одном,
выигрывая в другом, а больше всего угрожая бросить все и оставить различным
претендентам то, чем они менее всего старались овладеть, а именно заботы по
администрации и по разделу между ними самими всех владений, она достигла
того, что за известное число пистолей, накопившихся у нее от продаж овечьей
шерсти случайно заходившим судам, три первые претендента вышли из дела.
Что же касается до чилийского правительства, то она добилась от его
делегата, чтобы он назначил ее ответственной сборщицей налогов, с условием
две трети сбора передавать этому правительству, а третью часть употреблять
на общественные работы для поднятия благосостояния населения. По-видимому,
именно в этой пропорции народы пользуются благами платимых ими налогов.
Кроме того, миссия получила право вернуться, с условием совершенно не
вмешиваться во внутреннюю политику острова. Она и вернулась.
...Лицо молодой женщины оживилось во время этого рассказа, глаза ее
заблестели; она откинула болеро и грудь ее дрожала под мягким шелком, как
капля росы на листке, и вот уже воображение мое залетело бог весть куда.
Дальнейшие фразы я слышал урывками, но они непроизвольно направляли и питали
мое воображение.
Я представил себе мексиканку Корето уже постаревшей, уже увядшей,
имеющей тот вид дуэньи, который года придают женщинам испанской крови,
представил себе, как она объезжает свои владения, сидя верхом по-мужски, с
пистолетами за поясом, с тяжелым хлыстом, свисающим с руки; представил себе,
как она правит, управляет, повелевает своим небольшим первым народом,
обсуждает дела с чилийскими делегатами, ежегодно приезжающими на остров
привезти товары, увезти кипы льна, увеличить налоги; как она с чисто женской
дипломатией решает с ними спорные вопросы за обильно уставленным столом,
среди бутылок мецкаля или агвардиенте.
Я представил себе Кавелину, ее дочь, сияющая красота которой сводила с
ума стольких юношей в Вальпарайзо в течение того времени, пока она получала
воспитание в монастыре, чтобы получить то образование, которого недостает ее
матери.
Я представил себе царствование Каролины, когда Корето, устав от власти,
вернула дочь на остров и отреклась в ее пользу. Я вообразил себе восторг
редко появляющихся здесь капитанов, которые, после ряда недель вынужденного
воздержания, находили на этом диком острове непредвиденное гостеприимство и
эту чудесную добычу. Я вспомнил об участи великих любовниц, имена которых
переданы нам историей и которых ни титул, ни трон не спасли от покинутости: