"Жорж Арно. Плата за страх " - читать интересную книгу автора

глазами. Вдруг что-то ударяет его в грудь, он спотыкается, делает два
больших скачка и падает на песок. Медленно поднимается - ноги его налились
непонятной тяжестью, - сплевывает набившуюся в рот грязь и идет дальше. У
него перехватывает дыхание. Нужно остановиться; он валится ничком на песок
и, словно во время бомбежки, бессознательно всем телом вжимается в землю.
Старые правила еще никогда не подводили, и вот он уже снова на ногах...
До места добирается уже не тот здоровенный, чуть простоватый весельчак,
каким его знают приятели по "Круду". Это человек с окровавленным и
залепленным грязью лицом; он еле волочит ноги, сердце его разрывается от
безумной гонки в темноте; он плюется кровью и сам не знает, что это -
осколок или что-то лопнуло в горле... В ужасе смотрит он на столб огня, в
котором корчится скелет буровой.


[Image001]


Пламя с новой силой взметнулось к небу. Ветер относит его языки за
сотни метров, где они с треском опаляют землю. Ветер усиливается. Но столб
огня, вздымающийся в небо, разворачивая исковерканное железо, сильнее ветра.
Буровая вышка раскололась надвое, раздавив своей раскаленной массой
компрессор и козлы, где рабочие складывали одежду, когда приходили на смену.
Теперь пламя поглотило скелет вышки, которая стала как будто выпрямляться,
словно желая принять прежний вид и вновь заработать. Неподалеку огонь
пожирает грузовики, цистерны которых уже взорвались. Пять тонн воды,
выплеснутой на горящую нефть и бензин, еще больше оживили огонь. Горящие
машины, ничтожные в сравнении с пылающей буровой, завершают картину
трагедии.
В стороне от бушующего огня, цепляясь Друг за друга, стоят на ветру два
индейца. Глядя на пламя, они выкрикивают раздирающие душу слова на диалекте
гуахарибо, слова страха и смерти. Американцу не обязательно знать их язык,
чтобы понять эти слова. Тринадцать индейцев погибли в огне, и эти двое
словно обезумели. Да и сам Риннер, пожалуй, тоже...
О том, чтобы приблизиться к этому бушующему кратеру, из которого
вырывается столб огня совершенно правильной цилиндрической формы, не стоит и
думать. Риннер с ужасом понимает, что эти двое могут донести следственной
комиссии о его временном отсутствии. Тринадцать уже мертвы... Да, эта ночь
все больше и больше напоминает ему войну. Пожалуй, проще всего было бы
укокошить и этих двоих, тогда катастрофу можно будет объяснить по-своему,
свидетелей не останется. Но решиться на такое Риннер не в силах. Что это -
совестливость или проклятая бесхарактерность? Мысли у него начинают
путаться.
Он подходит к индейцам, видит их страшные, обожженные лица. Волосы,
брови, ресницы у них обгорели, но они этого даже не замечают. Индейцы не
плачут, может быть, потому, что не умеют плакать. Риннер пытается с ними
заговорить:
- Как это произошло? Как?
Они не отвечают, и он понимает, что они его не слышат, потрясенные
гибелью своих товарищей.
Шесть часов спустя откуда-то слева из-за горизонта донесся резкий,