"Марк Арно. Чемодан" - читать интересную книгу автора

последовал на ними.
Воздух был удушающим, плотным, вязким, насыщенным тяжелыми и стойкими
запахами, застоявшимися в закоулках или поднимавшимися над сточными
канавами. Местами создавалось впечатление, что плывешь в аквариуме, полном
миазмов.
Мартелло поморщился. Ароматы Востока, нечего сказать...
Если Гонконг по-китайски означает "Благоуханная гавань" то это явно
восходило к тем временам, когда остров в бухте Кинтон насчитывал всего
несколько хижин рыбаков да горстку пиратских джонок.
В наши дни "Благоуханная гавань" предлагает тем, кто спускается с
корабля, вонь мазута, тления, грязи, застарелой пыли и кишмя кишит людьми,
которым не хватает воды. Ничего лакомого для деликатных ноздрей. Порт,
похожий на любой другой...
Между тем неточно и несправедливо ставить Гонконг в один ряд с другими
портовыми городами Дальнего Востока. Если гавань и не соответствует своему
прелестному названию, она все же остается одной из лучших в мире.
Чтобы убедиться в этом, достаточно подняться на вершину пика Виктории и
насладиться несравненным зрелищем острова и его окрестностей, окруженных
холмами с кобальтовым отблеском. Видимый с высоты залив принимает раз за
разом то небесно-голубой, то зеленовато-изумрудный цвет, на котором
выделяются сотни парусов джонок колера опавших листьев.
На другом берегу залива расположен Коулун, город Девяти Драконов,
относящийся к континентальному Китаю. А между берегами шныряют десятки
катеров, китайских плоскодонок и прочих ржавых консервных банок, пеня волну
между стоящими на якорях лайнерами, пакетботами или военными кораблями VII
американского флота.
В глубине, за окружающими холмами, залитыми багряным закатом,
начинается угрожающая громада красного Китая. Последние свободные города,
примостившиеся у края коммунистического колосса, Гонконг и Коулун, сохранили
образ жизни, исчезнувший в огне революции. И теперь миллионы беглецов
оседают на утесе с миллионным населением, где разжег в прошлом веке опиумную
войну авантюрист Уильям Жарден, прозванный Старой хромоногой крысой.
Но лишь с наступлением ночи Гонконг предстает во всем блеске. Темнота
скрывает пыль и грязь, прячет кварталы трущоб, лепящиеся по склонам холмов.
И в заливе возникает, словно бросивший якорь великолепный корабль, город,
сверкающий беспрестанно обновляющимися искусственными огнями, где каждый
всполох стремится превзойти другие.
Джованни Мартелло как раз спрашивал себя, на сколько еще лет хватит у
Мао терпения, когда рикша свернул в улочки, ведущие к порту.
Всю дорогу Мартелло оглядывался, но так и не заметил ничего
подозрительного. Приказав рикше остановиться, сунул ему купюру и зашагал в
сторону бухты, где в воде отражалось мерцающее многоцветье рекламы.
Неподалеку находилась пристань для "виллы-валлы"-катерков, служивших
морским такси. Мартелло спустился по скользким от влаги ступеням и прыгнул в
первый попавшийся.
- Коулун Паблик Пьер, - бросил он, усаживаясь.
"Вилла-валла" вмещал до шести пассажиров, но цена оставалась одной и
той же. Рулевой-китаец повторил место назначения, чтобы избежать ошибки, и
запустил мотор. Катер медленно отошел от причала, прежде, чем устремится на
полной скорости к середине бухты.