"Олег Аронсон. Богема: Опыт сообщества " - читать интересную книгу автора

способе воспринимать и думать. В истории формирования понятия богемы, а
точнее, образа "богема" мы можем уловить тот тип коммуникации, который
господствует в современном мире, в мире массового потребления, рекламы,
телевидения, кинематографа. Должны ли мы вывести все это за рамки того, что
так гордо называется "мысль" (особенно, если она "философская")? Вправе ли
мы это делать? Или же, напротив, все эти "приземленные" вещи обладают чем-то
важным, что говорит нам о том, как мы можем думать сегодня, каковы те
правила современности, диктующие нам как мы можем сегодня переживать,
чувствовать, воспринимать, а как уже не имеем права. Не имеем права, если
соотносим себя с сегодняшним днем, а не с вчерашним, если озабочены хоть
немного теми задачами, которые ставит перед нами наше время, а не только
теми, которые многим поколениям людей кажутся "вечными".

= 12 =

Первое, что хотелось бы отметить, и что косвенно затронуто уже в том
замечании, где было сказано, насколько редко можно столкнуться с
самоутверждением личности в качестве представителя богемы, - это то, что
богема - всегда другие. И эти другие составляют общность, в которой они
другие даже друг для друга. Богема всегда разобщена, она не цельна и
гетерогенна, она изменчива, ее границы неопределенны, что не мешает ей
сохраняться на протяжении почти двух столетий. То есть мы имеем дело с
некоторой общностью, которая коммуницирует по своим правилам. И правила эти
общество не хочет признавать.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что простое историческое или
социологическое описание богемы, хотя и возможно, но неизбежно закрывает для
нас нечто очень важное - общение, коммуникацию, направленность к другому,
которые становятся важнее индивидуальности, труда и социальной
определенности.
В самом слове "богема" есть та особенность, которая не связана напрямую
ни с его этимологией, ни с использованием этого понятия в социальном анализе
общества. Особенность эта связана с тем, что оно отсылает нас не к истории,
а к моменту настоящего, к богеме, которая существует только сейчас, в момент
говорения, причем существует настолько убедительно, что нет нужды пояснять
смысл этого слова. Само же слово, заключенное в кавычки, оказывается
указателем на некий тип согласия в отношении словоупотребления. Поэтому
вопрос о богеме - это еще и вопрос о наших стереотипах в восприятии
сообщества, а может быть и в первую очередь об этом.
Когда мы говорим "богема", что говорит в нас, заставляя выделять некий
способ коллективного существования, которому не находится должного языка
описания? Создается ощущение, что давно уже существует только слово,
представители же богемы ненаходимы в той их очевидности, которая могла
(иногда так кажется) быть еще недавно, еще в XIX веке...

= 13 =

Итак, слово "богема" понятно каждому, но не имеет конкретного
референта. Оно странным образом оказывается крепко связано с настоящим, для
которого вся его история не имеет никакого значения. Оно оценочно и часто
воспринимается негативно именно в силу его предельной ограниченности самим