"Олег Аронсон. Богема: Опыт сообщества " - читать интересную книгу автора

стремящийся к описанию богемы как социального феномена, так или иначе, но
имеет дело с одной из этих разновидностей людей. При этом и клошар, и
революционер, и представитель художественного мира в каждом конкретном
случае крайне редко соответствуют образу человека богемы. Их отказ от обще-
= 31 =

ственно признанной формы производства и потребления не носит
радикального характера. Их неприятие буржуазного порядка недейственно, оно
пассивно, а пассивность человека ассоциируется для нас с действием самой
природы. Такова эта странная социальная форма, которая является порождением
города и тех "природных" сил, что продолжают жить и изнутри разрушать город
как отлаженную социально-экономическую машину. Богема, таким образом,
представляет собой не определенную социальную группу, а некую
неорганизованную и случайную соединенность вместе разных людей, чье
независимое и совместное сосуществование говорит нам только об одном - о
границах нашего представления о сообществе.
Отсюда следует двойственное отношение к богеме. Это как
подозрительность (граничащая порой с презрением) к праздности, возведенной в
жизненный принцип, так и неподдельный интерес (вплоть до умиления), который
возникает по отношению к любому естественному проявлению жизни.
Бальзак, вводя жесткое различие между жизнью трудовой и элегантной,
зафиксировал два полюса восприятия действительности, характерные для того
общества, где классовое расслоение не надо было доказывать, где производство
товаров (труд) и их потребление (досуг) были атрибутам различных социальных
групп. В "Трактате об элегантной жизни" он пишет: "Человек, привыкший к
труду, не в силах постичь, что такое элегантная жизнь". И тут же он приводит
промежуточный пример, то, что он называет "богемным существованием":
"Художник - исключение: для него праздность - это работа, а работа -
отдых..."
Остановимся на "праздности". В каком смысле праздность может быть
работой? Какое дело делается в ситуации праздности? Бальзак не
останавливается на этом, поскольку его интересуют в большей степени законы
элегантной жизни, то есть аристократические традиции поведения и хорошего
вкуса, впитываемые буржуазией, а точнее

= 32 =

"покупаемые" ею вместе с дворянскими титулами. Это целая технология
досуга, которая продолжает другую технологию - труда. Сами умения одеваться,
беседовать, принимать гостей, покупать вещи, тратить деньги становятся
своеобразными товарами, потребление которых принципиально не отличается от
потребления других вещей. Однако это искусство быть на виду, быть в обществе
не есть общение. Отчужденность элегантной жизни воплощена именно в том, что
это общество формируется через определенный товар, каковым становится
"чувство элегантности". Именно этот товар и покупается буржуазией. И,
несмотря на то, что богемное существование порой имеет некое подобие
элегантной жизни, но оно базируется на тех вещах, которые товаром еще не
стали, которые уклоняются от потребимости.
Экстравагантность представителя богемы - становится своего рода
обманкой для буржуазии, принимающей ее за элегантность. Обнищавшая