"Олег Аронсон. Богема: Опыт сообщества " - читать интересную книгу автора

классической работе "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта" Карл Маркс дает
иную, жесткую характеристику той же социальной группы (характеристику, от
которой Мюрже сознательно уходит): "...Бродяги, отставные солдаты,
выпущенные на свободу уголовные преступники, беглые каторжники, мошенники,
фигляры, лаццарони, карманные воры, фокусники, игроки, сводники, содержатели
публичных домов, носильщики, писаки, шарманщики, тряпичники, точильщики,
лудильщики, нищие, - словом, вся неопределенная, разношерстная, бродячая
масса, которую французы называют богемой". В этом описании обращает на себя
внимание то, что ни художники, ни поэты, ни газетчики (персонажи Мюрже) не
включены Марксом в список. Однако описание Маркса открыто, то есть
характеристики богемы как "неопределенной", "бродячей", "разношерстной"
являются для него более существенными, чем многочисленные конкретные ее
представители им перечисленные. Способность быть бродягой, быть человеком
улицы, человеком толпы - придает черты богемности представителю любого
класса. Но это лишь одна из особенностей, которая ничего не стоит без учета
других. Пока клошар только клошар, а художник только художник, они еще не
богема. Наряду

= 23 =

с "внешней" привязкой к городу, к улице, необходимо учитывать и
некоторые те характеристики, которые эту связь обеспечивают. Одной из
важнейших характеристик по Марксу является заговорщичество. Именно на этом
марксовом тезисе делает акцент Вальтер Беньямин анализируя парижское
общество времен Второй империи в своей работе о "О некоторых мотивах
Бодлера".
Вот каков ход рассуждений Маркса, на которые опирается Беньямин.
Возникновение пролетарских тайных организаций делает труд не главной
потребностью их членов. Они становятся заговорщиками от случая к случаю. Во
время основной работы они конспирируют свое участие в тайных собраниях, но
постепенно начинают уделять внимание только им... Социальная позиция этой
группы предопределена ее характером. Их неопределенное существование,
которое зависит более от случая, чем от их собственной активности, жизнь,
застающая их в винных тавернах, где постоянно встречаются конспираторы, а
также во многих других "сомнительных" местах, - все это обуславливает связь
этих "внутренних заговорщиков" с самым "чревом Парижа". Именно эти люди в
конце концов стали называться богемой.
Беньямина мало интересуют "пролетарские корни" богемы в ее марксовом
понимании. Он обращает внимание именно на "внутренний заговор" против
политического порядка, который на примере Бодлера вырастает в заговор против
порядка вообще. В этой части он несомненно усиливает позицию Маркса,
негативное отношение которого к богеме достаточно очевидно. Марксу
необходима богема для анализа исторических событий 1848 года, но на пути его
проницательных наблюдений встает собственная богемность. Беньямин мягко
замечает, что с богемой, с этой средой профессиональных конспираторов, Маркс
тесно соприкасался сам. Однако можно сказать и более конкретно: Маркс был
представителем той самой богемы... Кочующий по Европе заговорщик, тай-

= 24 =