"Хуан Хосе Арреола. Побасенки " - читать интересную книгу автора

градом упреков. Неожиданно, когда уже казалось, что поражение неизбежно,
юноше явилась подмога. Он вспомнил о Хайнце Вольпе. Когда он стал цитировать
этого автора, голос молодого человека зазвучал как никогда мощно.
"Первоначально существовал только один пол - слабый, и он воспроизводил
сам себя. Но со временем стали рождаться существа болезненные, бесплодные,
негодные для материнства. Однако мало-помалу эти существа присвоили себе
некие важные органы. И наступил момент, когда процесс стал необратим.
Женщина поняла - увы, слишком поздно, - что ей для самооплодотворения не
хватает уже доброй половины клеток и необходимо взять их в мужчине, который
стал мужчиной в силу прогрессивной сепарации и непредвиденного возвращения
туда, откуда вышел".
Доводы Вольпе тронули сердце девушки. Она взглянула на молодого
человека с нежностью.
- На протяжении всей истории мужчина был лишь плохим сыном своей
матери, - сказала она со слезами на глазах.
И, прощая всех мужчин, она простила своего преследователя. Молнии ее
взглядов погасли; словно мадонна, потупила она очи. Ее уста, прежде
презрительно сжатые, стали мягкими и сладостными, словно спелый плод. Он
почувствовал, как его рот и руки полнятся нежностью мифа. И приблизился к
дрожащей Еве, и Ева не убежала.
И там, в библиотеке, подле фолиантов концептуальной литературы, среди
громоздких и ненужных декораций, был вновь разыгран тысячелетний эпизод,
напоминающий о жизни в свайных постройках.


УБИЙЦА


Теперь я только и делаю, что думаю о моем убийце, об этом неразумном
застенчивом юноше, который приблизился ко мне как-то раз, когда я выходил с
ипподрома. Тогда, прежде чем он успел коснуться моей туники, стражники едва
не разорвали его на куски.
Я почувствовал около себя дрожь его тела. Решимость билась в нем,
словно вздыбленная квадрига. Я видел, как его рука потянулась к спрятанному
кинжалу, но, слегка изменив свой маршрут, помог ему не свершить задуманное.
Изнемогающий, он остался стоять, прислонясь к колонне.
Мне кажется, я его видел раньше; его чистое лицо в толпе подонков
невозможно забыть. Помню, как однажды из дворцовой кухни выбежал повар,
гонясь за юношей, укравшим кухонный нож. Готов поклясться, что этот парень -
неопытный убийца, и я умру от ножа, которым режут на кухне мясо.
В день, когда толпа пьяных солдат, протащив по улице труп Ринометоса,
ворвалась в мой дом,
чтобы провозгласить меня императором, я понял, что жребий мой брошен. Я
покорился судьбе и оставил жизнь роскоши, лености и порока, чтобы
превратиться в услужливого палача.
Теперь настал мой черед. Этот юноша, несущий за пазухой мою смерть,
преследует меня неотступно и навязчиво. Я должен помочь ему покончить с
излишней осторожностью. Нужно ускорить нашу встречу, обрекающую меня на
позорную смерть тирана, пока какой-нибудь узурпатор не опередил его.
Этой ночью я буду гулять один в императорских садах. Буду умыт и