"Елена Арсеньева. Шальная графиня" - читать интересную книгу автора

губами:
- Все сжечь, все платья мои и наряды, чтобы эта не могла их носить!
Она метнула еще один, уже угасающий, ненавидящий взгляд на Елизавету. И
умолкла навеки.


* * *

Об этом случае ходили долгие разговоры. Из Нижнего послан был
следователь, с пристрастием допросивший всех крестьян, дворовых, графиню,
соседей и даже Потапа Спиридоныча Шумилова. На подозрении были прежде всего
родственники бывшего старосты, утопшего в болоте, куда его с сыновьями
загнал разыгравшийся Строилов, а также крепостной Федор Климов, тоже
точивший зуб на графа. Правду сказать, мало кто его не точил, но история
Климова была в своем роде особенная.
Еще минувшей весною, пуская по приказу его сиятельства палы на
вырубках, чтобы приуготовить их к раскорчевке и пахоте, Климов не уследил за
огнем, который перекинулся на шубинские земли и свел дотла немаленькую
березовую рощу.
По закону помещик должен был отвечать за убытки, причиненные его
крестьянином, и графу Строилову пришлось заплатить несколько тысяч штрафу.
Он без звука выложил деньги, опасаясь ссоры с человеком, коего до сих пор
ласкал двор, хотя его покровительницы давно не было в живых. Но Федора
Климова приказал сечь до смерти.
В ночь перед экзекуцией Климов умудрился бежать из холодной, куда был
заточен; погоня, напрасно побив ноги, воротилась ни с чем. Тогда граф вызвал
к себе Федорову невесту Марьяшку, на кою падало подозрение в пособничестве
побегу, и повелел ей немедля отправляться в Москву, зарабатывать деньги на
покрытие убытков, причиненных ее женихом.
Наивная дуреха спросила - каким ремеслом, разумея шитьем, вышиванием
или поденщиной, на что был ответ: "Постельщиной!" - и граф тут же открыл ей
основы будущего ремесла с такой настойчивостью, что бедную девку унесли от
него замертво, всю в крови, и бросили на дворе приходить в себя. Наутро ее
не нашли на месте.
Граф взбесился, решив, что новая жертва его похоти тоже отправилась в
бега. Но через три дня тело Марьяшки волнами прибило к берегу верстою ниже
Любавина; и всем стало ясно, что несчастная утопилась, не снеся позора.
О Федоре же Климове с той поры никто и слыхом не слыхал. Поговаривали,
что он примкнул к шайке Гришки-атамана, пришедшего в сии места откуда-то
из-под Василя, где промышлял речным разбоем, а теперь и не брезговал брать и
подорожную [4].
Так ничего не выведав о Климове, следователь направил свои подозрения
на вдову Строилова, ибо о чудачествах покойного графа и издевательствах над
женою судачила вся округа; и неизвестно, чем дело бы кончилось, когда б
точнехонько под Рождество нe пришло из столицы именное повеление всякое
следствие об убийстве Строилова прекратить, графиню Елизавету и всех
окрестных помещиков оставить в покое, ибо... Дальнейшее излагалось весьма
дипломатично, но в том смысле, что собаке собачья и смерть.
Очевидно, государыня до сих пор не простила графа Валериана за его
неосторожную ухмылку!