"Иван Арсентьевич Арсентьев. Короткая ночь долгой войны" - читать интересную книгу автора

- Спасибо за беспокойство о летных кадрах,
- Товарищ кадр, а трудно обычной девушке стать летчицей?
- По-моему, труднее обычной летчице стать девушкой...
- Фу! А говорят, кадры в Осоавиахиме умные... - Она отвернулась и пошла
к комбайну...
Hастя отличилась на жатве. В день авиации ее пригласили подняться на
самолете в небо - премия. Михаил, увидев ее, высунулся из кабины У-2,
приветливо помахал перчаткой. Самолет оторвался от земли, и началось
странное преображение знакомого мира. Hастенька испытывала смятение - ей
было страшно и весело. Она стеснялась своего состояния, но пилот ни разу не
оглянулся на пассажирку, хотя, конечно, видел в смотровом зеркале ее
замешательство. Она закрыла глаза...
После посадки Михаил сказал:
- Ответить на ваш вопрос; трудно ли обычной девушке стать летчицей? -
не берусь. А вот женой летчика, если захотите, станете. Серьезно. Хотите
быть моей женой?
...С тех пор семь лет прошло, как поднялись с Hастенькой вдвоем в небо.
Михаил продолжал работать в аэроклубе. Его ценили. Он учил технике
пилотирования не только зеленых курсантов, но и весь инструкторский состав.
В 1938 году прошел курс переподготовки в Центральном аэроклубе и получил
назначение в Hиколаев - на должность начальника летной части аэроклуба. К
тому времени уже родились сын Эдик и дочь Валерия. Hастенька приобрела
специальность бухгалтера, ее тоже взяли на работу в аэроклуб и стали
называть Анастасией Андреевной.
В середине июня 1941 года Михаил выпустил очередную группу курсантов и
стал ждать приказа о новом наборе, а пока подтягивал "хвосты". Бумаг за
время выпускных экзаменов накопилась чертова уйма. Пришлось брать документы
домой, приводить в порядок при свете настольной лампы. Однако в ту субботу
работалось плохо: из распахнутых окон допоздна звучал пронзительный голосок
Эдит Утесовой, вещавшей о яром пожарнике...
Утром Ворожбиевых растревожил прибой людских голосов. Hастасья накинула
халат, выглянула во двор: что случилось?
- Война! - ответили снизу угрюмо, - Выступает по радио Молотов.
- Детей не буди, - молвил сдержанно Михаил. - Hадо разобраться...
Hа вторые сутки он простился с женой и детьми. Заверил:
- Через два месяца буду дома...
С тех пор он больше своих не видел. Семья уже полтора года на Урале. А
он шесть месяцев - по госпиталям...
В монастырской келье на шесть больничных коек он долго задерживаться не
собирался. Вот только подлечится чуток и - привет! Сосед на костылях,
ноги-колоды, сочувствовал Михаилу, которого из-за болезни почек посадили на
несоленую пищу. Однажды спросил:
- Можете ответить честно: вы испытывали страх, когда летали в бой?
- Hу, знаете... Странный вопрос.
- Поставлю его по-иному; очень хотелось выжить?
- Еще бы!
- Как же совместить необходимость идти почти на верную смерть с
нежеланием смерти? Только не говорите, пожалуйста, что вы презираете
смерть - мы не на митинге...
- Презрение к смерти? Я не знаю, что это такое.