"Яков Арсенов. Избранные ходы (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

удручающей. Огромный лоб нависал над маленькими глазками, которые были
посажены настолько близко друг от друга, что, казалось, могли легко
переглядываться, беседуя меж собой. Уши аллометрически устремлялись прочь от
головы и не входили с лицом ни в какие пропорции.
Сильно заикаясь и глядя в пол, преподаватель объяснил что-то вроде
того, что занятие будет пробным, поскольку лекционный материал по первой
теме еще не начитан, и поэтому придется заниматься школьными задачами.
Никого не вызывая, он сам решал задачи, вымазываясь в меле и тарабаня себе
под нос что-то невнятное. Исписанную доску он вытирал не влажной тряпочкой,
которая лежала рядом, а рукавами.
Это был Знойко Дмитрий Васильевич, известный всему институту, но еще
незнакомый первокурсникам.

Завершала учебный день лекция по общей химии.
Похожий на льва преподаватель, опустив приветствия, почти по слогам
произнес:
- Тема первая. Коллоидные растворы.
Говорил и двигался он очень тяжело, не останавливаясь и не обращая
внимания на реакцию слушателей. Не спеша он за полтора часа наговорил
столько, что у Татьяны все это еле уместилось на пяти листах помеченной
фломастером тетради. Она старалась записывать за химиком все подряд, и
поэтому к ней в конспект вкрался анекдот, рассказанный лектором в качестве
примера.
- Уф! - сказала Татьяна, когда лектор, не попрощавшись, вышел. - А я
боялась, что не смогу успевать записывать эти... лекции. Оказывается, очень
даже смогу. Ну, а сейчас скорее в столовую, я ужасно проголодалась! -
Перешагивая через четыре ступеньки, она повлекла Артамонова вниз по
лестнице.
В студенческой столовой Татьяна на удивление спокойно выстояла длинную
очередь, но у раздачи заметно забеспокоилась и разлила компот, поставив
стакан на край тарелки. Зардевшись от неловкости, она замолчала, но, как
только сели за стол, быстро забыла про неудачу и вновь заговорила. Она
свободно и не в меру критично распространялась о вечерних разблюдовках,
обнаруживая компетенцию на уровне заведующей трестом столовых и ресторанов,
но камни и грязь, летевшие в общепит, нисколько не умеряли здорового
аппетита.
- Ты в столовой работала до института? - отважился поддержать
разговор Артамонов.
- Нет, - покраснела Татьяна. - Я поступила сразу после школы. А
теперь ты куда идешь? - спросила она на выходе из столовой.
- В общежитие.
- Тогда нам по пути.
Обед своеобразно сказался на поведении Татьяны. Она молча поскрипывала
и посапывала, как орган какой-нибудь внутренней секреции, и только у самых
общежитий внятно произнесла:
- А чем ты, интересно, занимаешься вечером?
Артамонов понял, что необходим крутой поворот.
- Выступаю на концерте.
- Извини, не расслышала.
- У меня свидание, - сказал он, стараясь не смотреть ей в глаза.