"Яков Арсенов. Избранные ходы (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

Отклеив от вспотевшей стены пару желтых листьев, Решетнев вышел вслед
за девушкой. Она уходила с праздника одна. "Проводить ее, что ли, без всякой
подготовки?" - прикинул он и тут же забраковал мысль. Выражение "в жизни
надо срываться" он узнал позднее, от Бирюка, а сейчас смотрел вслед уходящей
в темень непоправимо одинокой девушке и клял себя за нерешительность.
Откуда ему было знать, что это была Ирина Рязанова, которая в скором
времени выиграет конкурс "Мисс института".
- Ну что, домой? - подошли к нему Мурат с Артамоновым в качестве
переводчика. - Толчея ужасная на этом дурацком балу!
- Да, сплошной базар, - согласился Решетнев, глядя в конец бульвара.
Теснота подавляла его больше других.
- Устроили бы этот осенний бал раздельно, по курсам, - поразмыслил
вслух Артамонов. - Было бы лучше!
- Видишь ли, бал - это такая штука, которую нельзя дробить, -
отклонил идею Решетнев.
- Тогда бы устроили на натуре, посреди бульвара, и стены оформлять не
надо.
- И то верно, - согласился Решетнев. В эту минуту он мог бы
согласиться даже с геоцентричностью солнечной системы - настолько был занят
неудачей.
- Я буду говорить об этом в четвертой Государственной думе!
Докурив пачку "Примы", Решетнев ушел в постель. Сквозь сон донеслось,
как в комнату сначала забрел Нынкин в поисках ключа, потом с грохотом вошел
Гриншпон, праздничный и довольный, и уже среди ночи влетел Пунтус в поисках
Нынкина.





Чтобы познать жизнь,
нужно сломать ногу

Ежегодное отчетно-перевыборное профсоюзное собрание проходило в
спортзале. Отчитались, как положено, как подобает: переизбрали, а потом
заместитель ректора по административно-хозяйственной части занудил про
какую-то новую систему эксплуатации жилищных помещений. После речи он
опрометчиво обратился к профсоюзному братству:
- Может быть, кто-то желает выступить?
По опыту лет он знал, что выступить не пожелает никто. Но в этот раз с
последней скамьи поднялся пухлый от природы Фельдман и, пробравшись сквозь
тесные ряды профсоюзов, вскарабкался на трибуну. Он не прочил себя в
профсоюзные деятели - в ораторы его вывела постоянная сырость в 540-й
комнате. Фельдман был едва заметен из-за трибуны, и для нормального контакта
с залом ему не хватало одного только вставания на цыпочки, так что
приходилось постоянно подпрыгивать. За время учебы Фельдман обнаружил
столько несовершенств в бытовом секторе, что никак не мог остановиться. За
какой-то баррель воды, просочившейся в потолочную щель, он полчаса крыл
замректора по АХЧ и прочих причастных к промоине. Инвектива получилась
настолько убойной, что исключала прения.