"Петр Аршинов. История махновского движения " - читать интересную книгу автора

известное идейное или историческое значение, но являющиеся, в
действительности, или сознательным извращением истины, или просто нелепыми
баснями. Укажем, например, на книжку большевика Я. Яковлева "Русский
Анархизм в Великой Русской Революции" (вышла в нескольких - русских и
заграничных - изданиях), - книжку, представляющую сплошной поток извращений
и прямой лжи. Или отметим большую и весьма претенциозную статью некоего
Герасименко в историко-литературном сборнике "Историк и современник" (изд.
Олега Дьякова и К°., книга III, Берлин 1922, стр. 151, статья "Махно"), -
статью, в которой рассказываются такие небылицы, что стыдно становится и за
"автора", и за "сборник". Мы должны также отметить, что и в анархической
прессе, в общем и целом подходящей к махновскому движению серьезно, вдумчиво
и честно, с совершенно иных сторон и с иными целями, чем все вышеупомянутые
"авторы", имеется немало ошибок и неточностей, вызываемых тем
обстоятельством, что авторы сами не участвовали в движении непосредственно,
не подходили к нему близко и писали о нем исключительно понаслышке: по
некоторым печатным материалам, по рассказам и впечатлениям других лиц. [См.,
напр., брошюру П.Руденко "На Украине (повстанчество и анархическое
движение)", переизданную Рабочей Издат. Группой в Респ. Аргентине в марте
1922 г.; статью из журнала "Вольный Труд", органа Питерской Федерации
Анархистских Групп, окт. 1919 г. В статью и брошюру вкрались грубые
погрешности, объясняемые тем, что автор не принимал непосредственного
участия в повстанческом движении, не переживал конкретно его сложных
перипетий].


***

Предварительно позволю себе небольшую оговорку.
Меня могут спросить (и действительно часто спрашивают), почему я сам не
пишу о махновском движении? По многим соображениям. Остановлюсь на некоторых
из них.
К изложению событий, к задаче освещения махновского движения надо
подходить во всеоружии сведений, сосредоточенно и строго. Тема эта требует
длительной, напряженной и всесторонней работы. А такая работа была для меня
до сих пор, по многим причинам, невозможна. Вот почему, прежде всего, я
считал необходимым воздержаться пока от этой темы.
Махновская эпопея слишком серьезна, величественна и трагична, слишком
обильно полита кровью ее участников, слишком глубока, сложна и своеобразна,
чтобы можно было позволить себе судить и писать о ней "легко", - например,
на основании одних только рассказов и противоречивых показаний разных лиц.
Излагать ее по документам - тоже не совсем наше дело, так как сами по себе
документы - вещь мертвая, далеко не всегда и не полно отражающая живую
жизнь. Писать по документам - дело будущих историков, перед которыми, кроме
документов, не окажется уже больше никакого иного материала. Современники
должны относиться строже и к делу, и к себе, ибо именно с них история много
спросит. Они должны воздерживаться от суждения и повествования о подобных
событиях, поскольку не были их непосредственными участниками. И должны не
так набрасываться на рассказы и документы с целью "писать историю", как
стремиться запечатлеть личный опыт, поскольку они его имели. В противном
случае они рискуют оставить в тени или, - что еще хуже, - исказить самую