"Андреас Эшбах. Железный человек" - читать интересную книгу автора

я уже к столь многому привык, что управился бы и с левосторонним движением.
Но только зачем? Куда бы я поехал?
Я остановился на расстоянии, не вызывающем подозрений, и смотрел, как
Бриджит объясняла усталой паре дорогу. Что она говорила, не было слышно, но
я зачарованно любовался жестами, которыми она сопровождала объяснения, -
грациозными и в то же время решительными, не терпящими возражений. Можно
было догадаться, что она направляет их к коттеджам, расположенным рядом с
рыбной фабрикой.
Кончилось тем, что Бриджит села в свою машину и поехала впереди, а
новоприбывшие последовали за ней, и в этот момент я осознал, что никогда
больше не увижу ее, если у меня случится сбой надежности и меня из-за этого
вернут в США.
Азиат. Это могло означать что угодно, но если я расскажу об этом Рейли,
то он и люди, стоящие за ним, подумают одно: Китай! И меня отправят домой
быстрее, чем я успею произнести слова "нарушение прав человека".
С другой стороны, официально я вообще не знаю доктора О'Ши. Если бы не
он, сейчас бы я гулял по городу, даже не догадываясь о том, что некий
мужчина с фотографией в руках разыскивает Дуэйна Фицджеральда.
Так что я не собирался информировать подполковника Рейли о том, о чем
сам имел право не знать.
По крайней мере, пока неизвестный не нашел меня.
Укрепившись этими утешительными рассуждениями, я брел мимо отеля
"Бреннан" и, краем глаза поглядывая, нет ли поблизости мужчины с азиатской
наружностью, изучал плакат, который теперь уже красовался в окне. Братья
Финиана будут играть в следующую пятницу в пабе "О'Флаерти", в двадцать
часов, что в здешних местах называется восемь часов вечера. Объявление было
украшено штриховым рисунком бородатого скрипача, при виде которого мне
вспомнилось, что я уже видел диск этой группы: в библиотеке. Только успела
одна женщина сдать этот диск, как его тут же взял молодой человек. Миссис
Бренниган заметила мой удивленный взгляд и потом объяснила мне, что диски
Братьев Финиана настолько популярны, что отдел грамзаписей библиотеки не
успевает ими запасаться. На полках они не залеживаются дольше нескольких
часов. Эта группа что-то вроде местной знаменитости: они играют собственную
музыку, правда, в традиционном стиле, но с бунтарскими, чрезвычайно
популярными текстами.
Вид плаката вызвал во мне неуютное чувство: смутное осознание
собственной чужеродности в этих краях. Я здесь живу, но я не здешний. В
пабах, которых в Дингле больше пятидесяти, меня не встретишь. Лишь немногие
знают меня по имени. У меня нет друзей. Я веду жизнь, странно лишенную
всяких отношений, чтобы сохранить мою тайну.
Я отвернулся и направился вниз по улице, пытаясь привести в порядок
свои мысли. Бесплодно тосковать о том, что недостижимо. Безразличие - вот
что должно стать основой жизни. Мудрый, говорит Сенека, хоть и испытывает
неприятности, но не поддается им. Шагая вниз по улице, я почти воочию видел
нужную страницу книги и решил, придя домой, еще раз перечитать это место.
Что касается неприятностей, то, когда я дошел до почты, мой
операционный шов начал покалывать, будто обращаясь ко мне. Я посмотрел на
опущенную решетку, на табличку с расписанием работы и подумал, что мой
приятель с почты Билли Трант может стать проблемой.
Европейские государства настаивают на том, чтобы знать места жительства