"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автора

Люди уже начинали, видя одного из них, тут же искать взглядом
другого, поскольку привыкли к тому, что эта пара неразлучна. Часть соседей
активно жаловалась, что двойная доза Октавиуса и Мэгги - это больше, чем
можно требовать от выносливости обычного человеческого глаза, и
среднемесячные расходы на солнечные очки резко возросли.
Не скажу, чтобы я совсем не сочувствовал этим крайним взглядам, но
были и другие - более терпимые, а может быть, и более разумные, которые
утверждали, что по какому-то странному стечению обстоятельств специфические
черты каждого из них противоположны друг другу и взаимно компенсируются,
так что их легче выносить, когда они вместе. По крайней мере так считалось.
Наконец наступил день, когда Мэгги вбежала ко мне домой и заявила:
- Дядя Джордж, Октавиус - смысл и свет моей жизни. Он сильный,
стойкий, строгий, серьезный и стабильный. Он прекрасен.
- Внутренне - да, моя милая. В этом я уверен. Что же касается его
внешности, то он...
- Превосходен, - сказала Мэгги сильно, стойко, строго, серьезно и
стабильно. - Дядя Джордж, он испытывает ко мне те же чувства, что и я к
нему, и мы решили пожениться.
- Вы с Оттом? - спросил я слабеющим голосом. Перед моим мысленным
взором невольно мелькнул образ возможных последствий такого брака, и мой
голос предательски пресекся,
- Да, - ответила она. - Он мне говорит, что я - солнце его жизни и
луна его радости. А еще он добавил, что я - все звезды его счастья. Он
очень поэтичен, дядя Джордж.
- Да, похоже, - сказал я, пытаясь не выдать голосом сомнения. - И
когда вы планируете свадьбу?
- Как можно скорее, - заявила Мэгги.
Мне оставалось только скрипнуть зубами. Прошло оглашение, были
выполнены все формальности, и, наконец, состоялась свадьба, на которой я
был посаженым отцом невесты. Явилась вся округа, которая до конца в это не
верила. Даже священнику иногда не удавалось скрыть удивление. Нельзя
сказать, что хоть кто-нибудь приветствовал молодую чету счастливым
взглядом. Во все время церемонии публика с интересом изучала собственные
ботинки. Все, кроме священника. Его твердый взгляд не отрывался от потолка.
Вскоре после этого я должен был переехать в другую часть города и
потерял контакт с Мэгги. Но где-то, лет через одиннадцать я вернулся в
связи с инвестициями в работу некоего моего друга по изучению скаковых
лошадей. Я выкроил возможность навестить Мэгги, которая обладала, кроме
прекрасно спрятанной красоты, талантами великолепной поварихи. Я угадал к
ленчу. Октавиус уже ушел на работу, но я, как человек альтруистичный, доел
за него его порцию.
Однако я не мог не заметить, что на лице у Мэгги лежала какая-то тень
печали. Когда мы уже пили кофе, я спросил:
- Мэгги, что-нибудь не так? Ваш брак не оказался счастливым?
- Ну, что вы, дядя Джордж, - энергично возразила она, - наш брак
заключен на небесах. Хотя мы и бездетны, мы так заняты друг другом, что
почти и не чувствуем этого лишения. Мы просто купаемся в вечной любви, и
больше нам просить у жизни нечего.
- Понимаю, - сказал я, с трудом удержавшись от комментариев. - Но
почему тогда у тебя на лице какая-то грустная тень?