"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автора

уволить, но что же мне делать?
Чего-то в этом роде я ожидал с нашей последней встречи и решил, что
надо рассказать ей правду, и черт с ним, с Азазелом. Я прокашлялся:
- Рози! Эта вот фотография...
- О да, я знаю, - воскликнула Рози, хватая фотографию и прижимая ее к
груди. - Она дает мне силы это переносить. Это - настоящий Кевин, и что бы
ни случилось - он всегда будет со мной. - Она начала всхлипывать.
Я понял, что сказать то, что надо сказать, будет крайне трудно,
однако другого пути не было. И я сказал:
- Рози, вы не поняли. Вся беда в этой фотографии, и я в этом уверен.
Все обаяние, вся жизнерадостность этой фотографии должны были откуда-то
взяться. Так вот, их отобрали у самого Кевина. Понимаете?
Рози перестала плакать.
- Вы это о чем? Фотография - это просто свет, собранный линзой, и еще
эмульсия на пленке, и всякие там проявители - и все.
- Обычная фотография - да, но эта... - Я знал ограниченность
возможностей Азазела. Волшебную фотографию из ничего ему было бы создать не
под силу, но боюсь, что научную сторону вопроса, некий закон сохранения
жизнерадостности я бы не смог объяснить Рози.
- Давайте я скажу так. Пока здесь будет стоять эта фотография, Кевин
будет несчастен, сердит и раздражителен.
- Но здесь будет стоять эта фотография, - сказала Рози, решительно
водружая ее на место, - и я не понимаю, зачем вы говорите такие ужасы про
такую хорошую вещь. Ладно, давайте я сварю кофе.
Она вышла на кухню, и я видел, что она оскорблена до глубины души.
Тогда я сделал то, что было единственно возможным. В конце концов, ведь это
я сделал снимок. И опосредованно - через Азазела - на меня ложилась
ответственность за его волшебные свойства. Я схватил рамку, осторожно снял
задник, вынул фотографию. И порвал ее пополам, потом на четыре части, на
восемь, на шестнадцать и сунул клочки себе в карман. Как только я закончил,
зазвонил телефон, и Рози бросилась к нему в гостиную. Я вдвинул задник на
место и поставил рамку обратно. Она была бела и пуста.
И тут я услышал, как Рози счастливо взвизгнула.
- Кевин! - донеслось до меня. - Это же чудесно! Я так рада! Но почему
же ты мне ничего не говорил? Никогда больше так не делай!
Она вернулась с сияющим лицом.
- Вы знаете, что сделал этот ужасный Кевин? У него был камень в
почке, и он ходил к врачу, и вообще, переживал. Это же была дикая, адская
боль, и могла быть нужна операция, а мне он не говорил, потому что не хотел
меня волновать. Вот болван! Конечно, он ходил такой несчастный. Ему и не
пришло в голову, что я еще больше переживала, не зная, что с ним творится.
Нет, серьезно, мужчин нельзя оставлять без надзора,
- А отчего вы сейчас так радуетесь?
- А камень вышел. Вот только что, и он первым делом сказал мне, что
очень мило с его стороны - и как раз вовремя. У него такой счастливый
голос, и такой радостный. Как будто вернулся прежний Кевин. Он совсем
такой, как на этой фотографии...
Рози обернулась и взвизгнула:
- Где фотография?
Я встал, собираясь уходить. На ходу, идя к двери, я произнес: