"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автора

напряженное молчание. Потом она качнула головой:
- Не думаю.
Я попробовал зайти с другой стороны:
- А как Кевину эта фотография?
- Он слова не сказал. Ни одного слова. Он, знаете ли, не очень
наблюдателен. Я не уверена, что он ее вообще заметил.
- А что, если ему ее прямо показать и спросить?
Она молчала примерно полквартала, а я тащился рядом с тяжелой сумкой,
гадая, не потребует ли она еще и поцелуя в придачу.
Внезапно она сказала:
- На самом деле у него сейчас такая напряженная работа, что как-то не
представляется случая спросить. Он приходит домой поздно и со мной вообще
почти не разговаривает. Ну, вы же знаете, мужчины - они такие, - Она
попыталась засмеяться, но у нее ничего не вышло.
Мы подошли к ее дому, и я вернул ей сумку. Она вдруг сказала шепотом:
- И все равно вам спасибо за фотографию, много-много раз!
И ушла. Поцелуя она не попросила, а я настолько погрузился в свои
мысли, что осознал этот факт только на полпути к дому, когда уже
возвращаться только для того, чтобы спасти ее от разочарования, было бы
глупо.
Прошло еще дней десять, и как-то утром она мне позвонила. Не могу ли
я заехать и с ней позавтракать?
Я сдержанно заметил, что это было бы несколько неудобно - что скажут
соседи?
- А, глупости, - сказала она. - Вы же такой невообразимо старый... то
есть я хочу сказать, такой невообразимо старый друг, что им и в голову...
Ну, а кроме того, мне нужен ваш совет. - Мне показалось, что она
всхлипнула. Джентльмен всегда должен быть джентльменом, поэтому я оказался
во время ленча в ее солнечной квартирке. Она поставила на стол бутерброды с
ветчиной и сыром и тонкие ломтики яблочного пирога, а на магнитофоне стояла
фотография, как она рассказывала.
Мы поздоровались за руку, и никаких попыток целоваться она не делала,
что могло бы меня успокоить, если бы не ее вид, который отнюдь не внушал
спокойствия. Она выглядела совершенно изнуренной. Я съел половину всех
бутербродов, пока ждал, чтобы она заговорила, но в конце концов был
вынужден сам спросить, откуда вокруг нее атмосфера такой мрачной
безнадежности.
- Это из-за Кевина?
Я был уверен, что не ошибся.
Она кивнула и разразилась слезами. Я гладил ее руку, но не был
уверен, что этого достаточно. Я стал ненароком гладить ей плечо, и наконец
она сказала:
- Я боюсь, что он потеряет работу.
- Что за глупости! Почему?
- Понимаете, он стал такой дикий, очевидно, и на работе тоже. Он уже
Бог знает сколько времени меня не целует и даже слова доброго никогда не
скажет. Он ссорится всегда и со всеми. Что случилось - он мне не говорит, а
если я спрашиваю, он бесится. Вчера зашел друг, с которым Кевин работает в
аэропорту. Он сказал, что Кевин работает с таким угрюмым и несчастным
видом, что начальство уже стало замечать. Я уверена, что его собираются