"Лев Аскеров. Человек с того света" - читать интересную книгу автора

никогда не разлучит. Нам вечно жить с тобой: Мария перед Христом и Медина -
перед Мухаммедом. Ты будешь всегда моя...
Одевшись, Хаджи Исмаил вышел к воротам.
- Я слушаю тебя, юзбаши, - с достоинством произнес он.
- Хаджи, тебя зовет хан. У него там случилось несчастье... Едем
немедленно.
- Я готов, юзбаши, - сказал логман и, вскочив на поданного ему коня,
выехал за ворота.
Еше было темно. Сверкали крупные кристаллы звезд. С отчаянной
ослепительностью, на пределе сил своих, горела луна. И хотя еще стоял кругом
мрак, логман Хаджи Исмаил знал: скоро, совсем скоро рассветет.
Раньше петухов об утре нового дня возвещают запахи. От речки тянет
радостным благоуханием тмина...
И мгла, окутавшая все окрест, уже не ночная. Набрякшая рассветным
мерцанием, она вот-вот лопнет и рассыплется мириадам росных капель... Люди
еще спят, а новый день уже пришел. Аллах запалил душистый шам[7] дня 26-го
раджаба 1143 года по хиджри...

Глава первая

"Осы" и шеф Интерпола

Маг приглашает Осу. Вексель. "Вечерний Звон..."

I

Леший вскинул брови. Бесшумно вылетевшие из его глаз три пронзительно
синих разряда впились в оголенное плечо спящего. Ужаленный вскочил и, еще не
вполне проснувшись, хорошо отработанным взмахом руки коснулся панели,
приводящей в действие защитный механизм. Системой защиты командовал Леший.
Он же невидимым лучом окидывал помещение и все, что подавало признаки жизни,
конвульсивно дернувшись, замертво падало на пол. Беззвучные и незаметные для
глаза парализующие импульсы Лешего поражали любую проникшую сюда живую
тварь.
Система сработала. Леший отреагировал как надо. С потолка, звонко
стукнувшись о накрахмаленный пододеяльник, упала скукоженная муха. Та самая,
за которой он с мухобойкой в руках, безуспешно гонялся почти весь вечер. Эта
крупная, зеленая дрянь, залетевшая, видимо, из мусоропровода, сумела
скрыться от него. "От человека - можно, от черта же - никому и никогда", -
стряхивая муху с одеяла, сказал он про себя и вдруг поймал на себе довольно
неприятно пронизывавший взгляд сатаны.
Леший в упор, не без высокомерия обдал его ядом своей саркастической
ухмылки и, очевидно, удовлетворившись растерянностью хозяина, неожиданно
захохотал. В его смехе было все: самодовольство и бесшабашное веселье,
самоиздевка и море искреннего добродушия. Смех его был заразительным.
Обычно, слушая его, Мефодий тоже начинал хохотать. Но смех сатаны имел свой
смысл. И он, конечно, никакого отношения к "опасности" или "тревоге" ие
имел. Леший так заливался лишь в тех случаях, когда хозяин допускал
какую-либо потешную промашку. Он как бы подтрунивал над ним.
На этот раз, не расслышав тихий зуммер телефонного аппарата и спросонок