"Лев Аскеров. Человек с того света" - читать интересную книгу автора

совершенства в искусстве исцеления... Путешествие свое, продолжавшееся чуть
менее пяти лет и обогатившее его величайшими познаниями во врачевании, было
неожиданно прервано в Калькутте, где он практиковал у почитаемого за
бессмертного йоги Бану.
На калькуттском базаре Исмаил случайно встретил ширазского купца,
который, не зная с кем беседует, с прочими новостями сообщил, что известного
астролога Персии Ахмед-агу с позором изгнали из Двора. И он теперь влачит
жалкое существование...
Исмаил поспешил в Шираз. Купец не врал. Дядя неудачно истолковал
знамения ночных светил, предвещавших, по его мнению, крах Персии и его
владыки. Он, конечно, не стал объявлять об этом Его Величеству шаху Омару.
Повелители гневаются, когда небеса устами рабов вещают не то, что им нужно.
Словно не они нукеры в чертогах Аллаха, а сам Аллах у них в услужении. Все
было бы хорошо, если бы Ахмед-ага не поделился столь опасной новостью со
своими коллегами...
Лишенный милости Двора астролог бедствовал. Он со своей многочисленной
семьей ютился в лачуге на окраине города. После возвращения приемного сына,
к нищенской лачуге Ахмед-аги сначала робкими струйками, а потом толпами
хлынули страждущие и больные со всей Персии.
Шираз заговорил об искусном исцелителе, логмане Исмаиле. Он творил
чудеса... Злые языки при дворе отговаривали шаха Омара и его сановников
удостоить вниманием новоявленного логмана, оказавшегося приемным сыном
опального астролога. Но искусство логмана было сильнее завистливых языков.
Чванливый Двор, втайне от соглядатаев, по одному приходил на поклон к врачу.
Началось с несчастного случая, происшедшего с сыном богатейшего в
Персии заргяра[5] Амина. Юноша упал с коня и повредил позвоночник.
Созываемые к одру несчастног знахари в бессилии опускали руки. "Смирись,
Амин. Твой сын навеки будет прикован к постели. Такова воля Аллаха. И никому
из смертных не дано поднять его", - так сказал сам лекарь Его Величества
Моше-ага.
Логману Исмаилу, как врачу, этот случай не давал покоя. Вовсе не
потому, что ему хотелось в пику своему коллеге Моше, поставить на ноги
покалеченного юношу. Просто долг целителя и знания, почерпнутые им в долгих
странствиях и лежавшие всуе разрывали его изнутри и упорно требовали: "Иди,
логман, к Амину".
С травмами подобного рода в горах Тибета справлялись даже захудалые
знахаря. А он, Исмаил, практиковал под взыскательным оком лучших
врачевателей Тибета.
И пошел Исмаил к заргяру Амину. Осмотрел юношу и сказал: "Не столь
тяжки грехи сына твоего, чтобы Аллах так жестоко мог покарать его... Я
помогу тебе, Амин... Под покровом темноты перевези мальчика ко мне домой...
У тебя прошу одного. Никому не говори" куда ты отправил своего сына. Через
три месяца, если Аллах нам поможет, он собственными ногами придет к порогу
отчего дома.
Так оно и вышло. В назначенный срок, правда, прихрамывая, юноша
переступил порог родного дома. А спустя некоторое время, благодаря
предписанным логманом упражнениям, у юноши прошла и хромота.
На радостях и во исполнение назира-слова, данного перед ликом божьим, -
заргяр Амин три дня кормил всех нищих и обездоленных Шираза. А как-то ночью
он привел к логману первого везиря двора, хана Османа. У восьмилетней внучки