"Убийственная тень" - читать интересную книгу автора (Фалетти Джорджо)Глава 19Джиму пришлось ждать Роберта более полутора часов. После того как Эйприл и Сеймур уехали, он вошел в здание полиции и обратился к сидящей при входе женщине в штатском. Очков, разумеется, не снял и потому в ответ на свое обращение получил рассеянно-вежливый ответ, чего, собственно, и добивался. После краткого телефонного разговора женщина предложила ему пройти и подождать в приемной – к нему выйдут. Он уселся на пластиковый стул в приемной и все полтора часа просидел один – никто к нему не вышел. И долгое ожидание, как ни странно, не вызвало у него никакой досады. Напротив, эта передышка, оказывается, была ему нужна, как глоток воды в пустыне. Ему просто необходимо было вот так остановиться и проверить все свои расчеты, которые, как выяснилось, были ошибочны. В несколько часов вся жизнь переменилась. Ощущение такое, что он задыхается под водой, на темной глубине, ему совсем нечем дышать, потому что сюда не доходят пузырьки воздуха с поверхности. Возвращение домой разрушило, свело на нет все, в чем он годами был совершенно уверен. Столкновений с прошлым в жизни не избежать. Иногда их можно отложить, но рано или поздно люди из прошлого явятся, чтобы занять положенное им место в настоящем. Встреча с Эйприл смутила его, заставила испытать неведомую до сих пор неловкость, когда он меньше всего этого ждал. Встреча с Аланом выявила его непростительную трусость и малодушие. Встреча с Суон подтвердила, что человек неумолимо одинок и днем, и в бессонные ночи. А встреча с Сеймуром наполнила душу щемящей тревогой, как будто подвела итог всем пережитым до сих пор неприятным ощущениям. Он жил ощупью, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг, и был совершенно уверен, что его оценка жизни единственно правильна и никаких иных трактовок быть не может. Джим Маккензи учился, путешествовал, водил вертолеты. Потянуть ручку на себя и взмыть в небо… Это в самом деле его страсть или просто ловко замаскированное бегство от действительности? Ответа он, конечно, боится, но сам вопрос – вот что приводит его в настоящий ужас. Он так глубоко ушел в свои мысли, что и не заметил, как полусонное полицейское царство словно бы всколыхнулось. На фоне суетящихся полицейских перед глазами вырос Роберт Бодизен. Посредине лба глубокая складка, а лицо такое, словно он увидел то, что человеку видеть не дано. Джим приподнялся было, но детектив знаком усадил его обратно. – Прости, Джим. У нас тут черт знает что. Подожди меня, пожалуйста. Я приду, как только освобожусь. Джим даже не успел кивнуть, как он испарился. Интересно, что за камень упал в это стоячее болото и так взбаламутил его? Он вновь откинулся на пластиковое сиденье, приготовившись к долгому ожиданию. Примерно через полчаса в приемную вошел полицейский в форме, ведя за собой белокурую красотку. – Прошу вас, мисс Стюарт. Подождите здесь, пожалуйста. Детектив приносит свои извинения, у него срочное дело. Он примет вас, как только освободится. Блондинка села слева от него и положила сумку на соседний стул. Джим рассеянно скользнул по ней глазами и получил в ответ такой же отвлеченный взгляд. Вне всяких сомнений, прежде он бы такую женщину не пропустил, но сейчас он уже не может позволить себе ни пропускать удары, ни зарабатывать очки. Все так быстро, так неожиданно переменилось, и былые игры предстали ему тем, чем были на самом деле, – бессмысленными и бесплодными попытками продлить юность. Перед глазами опять возникла мордашка Сеймура. Черты и глаза, несомненно, от Эйприл. Но цвет кожи и эти блестящие черные волосы… Когда он спросил, сколько ему лет, Эйприл ушла и от вопроса, и от его взгляда. Он еще долго сидел на пластиковом стуле в компании белокурой девицы и своих беспросветных мыслей, безответных вопросов, время от времени поднимаясь и выходя на улицу, чтобы посмотреть, как там в фургоне его Немой Джо. Несмотря на неоднократные приглашения, пес ни разу не изъявил желания вылезти из «рэма». Возвращаясь после очередной «гуманной» миссии, он увидел в дверях парня в синей полицейской форме. – Мистер Маккензи? – Да. – Агент Коул. Пойдемте со мной. Детектив ждет вас. Джим проследовал за парнем по разным коридорам, то и дело встречая полицейских с висящими у пояса наручниками и в фуражках с солнцезащитным козырьком, поднялся на лифте и наконец очутился перед стеклянной дверью кабинета, за которой царил приятный полумрак. Джим снял очки и сунул их в карман рубашки. Агент Коул взялся было за ручку, но тут же передумал и два раза негромко стукнул костяшками по деревянной раме. – Войдите. Дверь открылась, и Джим увидел письменный стол, содержащийся в безупречном порядке, а за ним человека, которому этот порядок был нужен как воздух. Роберт указал ему на стул. – Заходи, Джим, садись. – Это же надо, сколько стульев в полицейском управлении. Роберт натянуто улыбнулся и отпустил агента: – Можешь идти, Коул. Как только будут результаты, сообщишь мне. – Слушаюсь, детектив. Парень вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Осталось невыносимое напряжение, которое Джим почувствовал еще во дворе Калеба, когда разговаривал со старым другом. Такое напряжение возникает, только когда сталкиваешься с чем-то из ряда вон выходящим. – Что случилось? Роберт посмотрел на него невидящими глазами. – Черт знает что, Джим. Словами не описать. – Он весь как-то передернулся и попытался взять себя в руки. – Ладно, давай к нашим делам. К тому вечеру у Калеба. Ты все обдумал? Ничего не хочешь дополнить к своему рассказу? – Нет. Нечего мне дополнять. Все, что знаю, я тебе рассказал. Роберт взял со стола листок бумаги с какими-то заметками. Джим не помнил, чтобы во время того их разговора детектив что-то записывал. Должно быть, заметки сделаны позже, по памяти. – Ты сказал, что собака была очень напугана, когда ты туда приехал. – Да, очень. Странно… Он запнулся, но сыщик тут же вцепился в последнее слово: – Что – странно? – Да нет, ничего. Пустяки. – Я сам решаю, что пустяки, а что – нет. Джим изобразил на лице полнейшее недоумение, как будто бы то, что он собрался сказать, было по меньшей мере смехотворно. – Понимаешь, часа два назад у вас на стоянке пес вдруг точно так же перепугался. Задрожал как осиновый лист, взвыл и в три прыжка забрался в машину. Я, пока тебя ждал, выходил несколько раз его проведать. Он вроде успокоился, но из машины его никакими силами не вытащишь. Детектив Роберт Бодизен смотрел на Джима и молчал, как будто оценивал его слова и не находил им объяснения. В воздухе по-прежнему висело то самое нечеловеческое напряжение. Джим сделал попытку его рассеять. Пожал плечами и усмехнулся. – Не иначе как моему псу тоже нужен психиатр, которого ты мне предлагал. Роберт не подхватил шутку и еще какое-то время пребывал в молчании. Потом наконец заговорил, будто внезапно решившись: – Джим, я не знаю, зачем говорю тебе это. Может, потому, что мы старые друзья и я уверен, что ты не побежишь с этим в газету. – Он сделал паузу, видимо призывая себя не отрываться от грешной земли. – А может, потому, что на данный момент это моя единственная зацепка, хотя она и не укладывается в голове. Он встал, вышел из-за стола и пошел налить себе воды из сифона, стоящего на столике в углу. Голос его донесся под шипенье пузырьков, и заговорил он, не оборачиваясь к собеседнику, словно тем самым снимал с себя часть ответственности. И за себя, и за него. – У нас еще один труп. Джим неловко поерзал на стуле. – В каком смысле «еще один»? – Что тут непонятного? Еще один человек убит точно таким же манером, как и Калеб. Джим помолчал, поскольку не был уверен, что ему хочется дослушать до конца. – Но на сей раз убийство еще заковыристей. Калеба убили в его собственном доме, в лаборатории, запертой изнутри, без каких-либо следов взлома. Уже странно, да? И все же, как мы знаем из литературы, тайну запертой изнутри двери, так или иначе, можно раскрыть. – Он отхлебнул из пластикового стаканчика. – А нынешний случай еще хуже. Ты Джеда Кросса помнишь? – Двоюродного брата Калеба? Эту скотину-то? – Ну да. Он был арестован. По подозрению в изнасиловании и убийстве мальчика-наваха. Улики против него были такие веские, каких ни один защитник не смог бы опровергнуть, будь он хоть сам адвокат дьявола. И на сегодня мы имеем труп Джеда. – Он выждал несколько секунд, давая Джиму осмыслить услышанное. – Его убили в тюремном дворе во время прогулки. Он был там один, а часовой надзирал за ним со стены. Вряд ли кто станет его оплакивать, если не считать человека, вынужденного по долгу службы разбираться с этим убийством. По исказившей его лицо гримасе отвращения было понятно, что человека, обремененного этим служебным долгом, он видит каждое утро в зеркале, когда бреется. – Но самое нелепое то, что трудно себе представить более безопасное место на земле, чем тюремный двор, куда арестанта выводят одного под надзором часового. – И как это произошло? – Все в тумане. Люди услышали крики и выстрел. Когда прибежали, Джед Кросс лежал на земле с огнестрельным ранением в груди. Но умер он не от этого. В его теле все кости переломаны. Точь-в-точь как у Калеба. Джим невольно приподнял брови. – А часовой что говорит? – Ничего не говорит. Он упал со стены, сломал ногу. И до сих пор в шоке. Напуган так, что у него крышу снесло. Сейчас его накачали успокоительными. Вот очнется – тогда поглядим. Но, судя по словам охранника, который подбежал к нему первым, надежд на него мало. Роберт вернулся к столу и рухнул на стул с таким видом, как будто вместе с изложенными фактами он исчерпал и все свои силы. Джим так и не понял, чего добивается от него детектив. – Ну а я тут при чем? – Ты ни при чем. При чем твоя собака. – Немой Джо? Ты хочешь сказать, что он убил двоих человек? Джим не стал спрашивать, кому из них двоих нужен психиатр, но взгляд его был достаточно красноречив. – Я не говорю, что он убил. Я говорю, что он видел убийцу Калеба и тот напугал его до смерти. А теперь, перед вторым убийством, это случилось вновь. – Он даже подался к Джиму через стол для пущей убедительности или опять-таки для того, чтобы разделить ответственность. – Джеда Кросса убили в тот самый момент, когда что-то напугало Немого Джо на стоянке. Минутой раньше, минутой позже. И произошло это в сотне метров от места, где находился ты со своим псом. Джим немного подумал. Да, идущий на дно, чтобы спастись, хватается даже за мину. Но выводы, к которым пришел Роберт, показались ему притянутыми за уши. И он опять не нашел ничего лучшего, как недоуменно приподнять брови. – Так что ты предлагаешь? Чтоб мы вместе с Немым Джо обшарили всю территорию, и когда он обделается от страха, чтоб я вам тут же свистнул? Детектив Бодизен чуть повысил голос, и в нем зазвучала тщетно скрываемая злость. Джим решил не выяснять, на кого он злится. – Ничего я не предлагаю. Сказал же: я вообще не знаю, зачем говорю тебе то, чего другому под пыткой не рассказал бы. Но ты понимаешь, что это единственное связующее звено между двумя преступлениям, помимо родства Калеба и Джеда? На лице Роберта явственно читалось, как хочется ему сейчас вернуться в мир простых и понятных человеческих отношений, в мир, где в запертой изнутри лаборатории или в охраняемом тюремном дворе невозможно найти труп, у которого переломаны все кости. Он устало выдохнул и взмахнул рукой, как будто отгоняя от себя мысли. Потом уперся взглядом в Джима. – Видал, какая работенка у нас? Прямо как на войне. Только б не попасть под вражеский огонь. И если ты сейчас думаешь, что не хотел бы оказаться в моей шкуре, так будь уверен: я бы тоже охотно из нее вылез. – Он опять безнадежно вздохнул. – Ладно, Три Человека. Ты свободен, можешь идти. Тебя проводить? – Да нет. Постараюсь сам найти дорогу. Джим встал и в три шага очутился у двери. Взялся за ручку, но тут его остановил голос Роберта: – Джим? Он обернулся. – Тебе не приходилось терпеть крушение на вертолете? – Нет. – Так вот, если скажешь кому хоть одно слово из того, что тут услышал, я тебе такое устрою, что таранить машиной гору ты сочтешь для себя наилучшим выходом. Как бы карикатурно ни звучала эта угроза, Джим ни на секунду не усомнился в ее реальности. – И поглядывай там… Джим отлично понял намек. Он сам и загадочное существо, которое наука явно ошибочно причисляет к семейству собак, невольно оказались в орбите странных происшествий. Пожалуй, даже безумия. Но сколько раз в истории безумие оборачивалось гениальным провидением? – Вас понял. Он вышел из кабинета, безошибочно найдя дорогу к выходу из этой удушливой атмосферы. У женщины на ресепшне вытянулось лицо при виде его разных глаз. Выходя, он окинул взглядом приемную. Она была пуста. Джим, не останавливаясь, вышел на залитую солнцем площадь и удивленно замер: мир снаружи остался все тем же. Давешняя блондинка стояла в нескольких шагах от него – вышла на крылечко покурить. При ближайшем рассмотрении она показалась ему еще красивее, но мысли его сейчас были заняты другим. Блондинка обернулась, заслышав шаги, и глаза их встретились. Она не выказала никакого удивления. Она не увидела в нем ни балаганного шута, ни предмет для постельных развлечений. А может быть, и вовсе никого не увидела. Джим направился к своему фургону. И вдруг блондинка сзади окликнула его. Голос у нее, по контрасту с ангельской внешностью, был довольно резкий. – Простите! Джим обернулся. Она бросила сигарету и подошла к нему. – Вы Джим Маккензи? – Да. Разве мы знакомы? Блондинка без стеснения протянула ему руку. – Меня зовут Черил Стюарт. Я… – она запнулась, – я была подругой Калеба. Он мне много рассказывал о вас. Джим, разумеется, не стал спрашивать, по какой детали из рассказов она его узнала. – Калеб умер. В голосе Черил ему послышалась полная обреченность. Он умер и больше не вернется. Ни к ней, ни к кому-либо другому. Джима неожиданно тронуло это отчаяние, и потому он не отвел взгляда: – Знаю. Это я его нашел. – Как это случилось? – Идет следствие. Я ничего рассказывать не могу. – Понятно. – Она порылась в карманах легкого пиджака и выудила кожаный портсигар. – Мы с вами не знакомы. Но я знаю, что Калеб вас любил. И меня он любил. Поэтому получается, что мы не совсем чужие. – Из кармашка в портсигаре она достала визитную карточку и протянула Джиму. – Тут номер моего мобильного. До завтра я буду здесь, в городе. Я была бы вам… – Она вновь запнулась, видимо вспомнив, что они не совсем чужие. – Я была бы тебе очень благодарна, если б завтра с утра, до моего отъезда, ты свозил меня посмотреть на дом Калеба. Я могу попросить кого-нибудь другого, но мне бы хотелось, чтобы это был именно ты. Джим взял у нее из рук кусочек картона и сунул в карман рубахи, туда, где лежали очки. Потом улыбнулся, надеясь, что улыбка вышла утешающей. – Хорошо. Утром созвонимся, Черил. Он пошел к машине, оставив блондинку с ангельским лицом, блестящими от слез глазами и голосом, лишенным всяких иллюзий, посреди пыльной стоянки. Он не мог себе объяснить, зачем согласился выполнить ее просьбу. Но у него за плечами был богатый опыт необъяснимых поступков. |
||
|