"Убийственная тень" - читать интересную книгу автора (Фалетти Джорджо)Глава 18Роберт Бодизен толкнул металлическую дверь и с неохотой вышел из коридорного полумрака под солнце тюремного двора. В противоположном от него углу группа людей столпилась над двумя трупами, распростертыми на земле. Перед глазами пестрели синие полицейские мундиры, яркие жилеты санитаров, штатская одежда. В хаотичном мелькании взад-вперед-вверх-вниз он разглядел поставленные на землю носилки. Роберт немного помедлил. Вытащил кисет, бумагу, свернул самокрутку и закурил, справедливо полагая, что теперь уж ему долго не удастся спокойно выкурить сигарету. Еще недавно он сидел у себя в кабинете, курил всласть и думал, что ситуации хуже для сыщика быть уже не может. А теперь, еще не зная, что предстанет его взору, он был больше чем уверен: по сравнению с этим прежняя ситуация покажется ему манной небесной. До сих пор на нем висел труп с раздробленными костями и ни в какие рамки не укладывающимся способом убийства. Дейв Ломбарди во время вскрытия подтвердил предварительный диагноз, сделанный в «Дубах», добавив при этом, что ни с чем подобным до сих пор не сталкивался. Как, впрочем, и Роберт. Но если на этом работа патологоанатома заканчивалась, то у сыщика она только начиналась. Пожалуй, труп можно было поместить в классическую категорию литературных ребусов. Обнаружен в помещении, запертом изнутри, никаких следов, никаких отпечатков, никаких признаков взлома. Ничего. Полицейские вдоль и поперек прочесали жизнь Калеба Келзо в попытке найти хоть что-то загадочное в существовании человека, который родился и вырос в небольшом городке с населением шестьдесят тысяч душ, где все знают друг друга как облупленных. И тут опять-таки полный нуль: ни денег, ни врагов, ни близких друзей, кемпинг на грани краха, заложенное-перезаложенное имущество и нелепая мечта когда-нибудь стать богатым и знаменитым. Хотя что в ней такого уж нелепого, в его мечте? Кто об этом не мечтает, скажите на милость. Детектив Роберт Бодизен невольно сочувствовал и Калебу Келзо, и себе, и всем остальным. Мешок подобных иллюзий почти каждый простой смертный тащит на своем горбу, не замечая, что мешок-то дырявый. Содержимое мало-помалу высыпается на дорогу, а груз тем не менее кажется все тяжелее. И наконец в один прекрасный день он обнаруживает, что мешок пуст, а жизнь прошла. Таких историй он и в жизни, и на службе насмотрелся вдоволь, чтобы еще чему-то удивляться. В этом городе и в других, ему подобных, люди живут в постоянном напряжении. Да нет, боже упаси, никаких открытых конфликтов. Но земля эта как была, так и осталась пограничной, извечным барьером между белыми, живущими настоящим и смотрящими в будущее, и индейцами, которые отвергают любое будущее, если оно не уходит корнями в прошлое. Может быть, не все, но большинство. А глас народа всегда был гласом Божьим, какого бы цвета ни была его божественная кожа. У Роберта в жилах также есть капля индейской крови – не в той мере, чтобы называться дене, но в достаточной, чтобы постичь весь комплекс проблем, требующих неусыпного внимания и осторожности как от полиции штата, так и от полиции навахов. Совсем недавно – кажется, год тому назад, – к нему, погруженному в свои невеселые думы, зашел в кабинет полицейский, совсем молодой, еще не обремененный недугами, еще полный энтузиазма и любви к своему делу, что бывает лишь от недостатка опыта. Зашел стремительно, забыв постучать. Роберт поднял голову от бумаг. – Коул, в мой кабинет позволено открывать дверь ногой, как в салун, только если у тебя добрые вести. – Виноват, детектив. Кое-какие вести имеются. – В нашем положении самую завалящую новость можно считать гигантским сдвигом. Агент Коул положил ему на стол листок бумаги. Бодизен уперся взглядом в желтоватый прямоугольник с именем и номером телефона. – Не знаю, можно ли считать это сдвигом. Из распечатки явствует, что последний звонок из дома этого Келзо, с домашнего телефона, до того как компания отключила его за неуплату, был сделан вот по этому номеру. А это имя абонента. – Кто такая… – он с трудом разобрал торопливые карандашные каракули, – Черил Стюарт? Коул пожал плечами. – Судя по всему, проститутка. Мы проверили. Живет в Скотсдейле, и вроде бы Калеб Келзо частенько ее навещал и был у нее не просто очередным клиентом. Билл Фрайхарт, который был дружен с покойным, сказал, что Калеб любил ее по-настоящему. Роберт Бодизен, сам себе не веря, понадеялся на несбыточное чудо: а вдруг все окажется так просто? Убогая, банальная страсть, ревность, насилие с характерными подробностями. Но шестое чувство повелевало Роберту задушить эту надежду в зародыше. Он не стал строить никаких планов и версий, а просто снял трубку и набрал номер. Ему ответил женский голос, в котором он не расслышал ни приветливости, ни любопытства. Одно сплошное смирение. – Алло. – Мисс Черил Стюарт? – Да, дорогой, слушаю тебя. Чтобы не терять попусту времени, он вложил в голос как можно больше официальности: – Детектив Роберт Бодизен, полиция Флагстаффа. – Ага. А я, если угодно, Шерон Стоун. Такую реакцию можно было предвидеть. – Если не верите, можете посмотреть в справочнике номер полиции Флагстаффа и справиться обо мне. Вам повторить имя и фамилию? – Да нет, не надо, я верю. Дальше что? – Вы знаете некоего Калеба Келзо? В трубке воцарилось недоверчивое молчание, призывающее к максимальной осторожности. – Ну, допустим, знаю. И что? Роберт проигнорировал последний вопрос. – Нам тоже известно о вашем знакомстве, поэтому давайте не будем ходить вокруг да около. Когда вы его последний раз видели или разговаривали с ним? – Видела дней десять назад, а говорила вроде позавчера. Ответ подтверждал сведения, почерпнутые из распечатки. Девица не врет. В душе Роберта вновь шелохнулась надежда, обреченная на умирание. – Так. И о чем же вы говорили? – Я больше слушала. Говорил в основном он. Голос был очень взволнованный. Намекнул на огромные деньги, которые либо получил, либо должен получить. Пригласил прокатиться в Вегас. Потом нас разъединили, и он не перезвонил. Сыщицкое чутье подсказывало ему, что и это правда. – Больше ничего? – Больше ничего. Последовало новое молчание. Когда она заговорила, Роберт удивился резкой перемене ее голоса. Это был голос человека, в который раз убедившегося в том, что в этом мире, в этой жизни ничего хорошо не кончается. – С ним что-то случилось? Роберт ответил сочувственным тоном: – Да, мисс, увы. Не знаю, каковы были ваши отношения с Калебом Келзо, но вынужден с прискорбием сообщить вам, что он найден мертвым в своем доме. По всей вероятности, это убийство. В новой паузе слышалось нежелание показывать миру слезы. Или невозможность их пролить за неимением. – Нам необходимо побеседовать с вами лично, чтобы попытаться пролить свет на обстоятельства кончины мистера Келзо. – Да. За односложным словом просматривались ком в горле и платочек, скомканный в кулаке. – Я пошлю за вами машину. Адвокат вам едва ли понадобится, но, если угодно, можете его прихватить. – Хорошо. Они повесили трубки одновременно, и Роберт еще какое-то время смотрел на аппарат, словно ожидая, что он вот-вот поднимется под звуки флейты и провод потянется за ним, как змея. И в этот момент ему почудилось, что где-то далеко прогремел выстрел. Он счел, что виной тому вечный напряг его профессии, заставляющий слышать выстрелы даже в грохоте кастрюль. Он не придал этому значения и вернулся мыслями к словам Черил Стюарт. Наконец-то хоть одна человеческая зацепка, неясный след, то, из чего сыщик способен извлечь мотив, методику, или, наоборот, попытка сбить со следа. Он не успел развить эту мысль, потому что в кабинет опять без стука ворвался Коул. – Юноша, мне кажется, что все-таки… – Идемте, – перебил его полицейский. – Звонили из тюрьмы. Там что-то странное творится. С недобрыми предчувствиями Роберт последовал за агентом в другое крыло здания, где помещалась городская тюрьма. И вот предчувствия обрели плоть в виде небольшой толпы в углу двора. Бодизен отбросил самокрутку и направился туда. Когда подходил, толпа расступилась, давая проход двоим санитарам с носилками. На них лежал часовой, пристегнутый ремнями. Глаза его были закрыты, лицо бледное, но каких-либо ран или травм не заметно. Рядом с носилками шел третий санитар, держа в руках капельницу, вставленную в руку часового. – Что с ним? – Непонятно. Он в шоке, нога сломана. Но опасности для жизни вроде нет. Роберт пропустил носилки и протиснулся сквозь толпу. За спиной у него тут же вырос Дейв Ломбарди. Его, конечно, тоже вызвали, как же иначе? И с нарастающей тревогой они одновременно увидели то, что увидели. Вытянутое вдоль стены человеческое тело. На груди кровавое пятно, расплывшееся по легкой рубахе. По клочьям ткани легко было предположить огнестрельное ранение. В подтверждение этой догадки рядом на земле валялось помповое ружье, какими вооружены тюремные охранники. По бетонной ограде тянулась длинная красная полоса – свидетельство того, что подстреленный привалился к стене, прежде чем упасть. Ломбарди подошел к лежащему, положил пальцы ему на шею. Бодизен отметил, что лицо человека странным образом деформировано, как будто кости черепа разошлись, образовав непривычные углы. Не успел сыщик высказать предположение, как врач тут же превратил его в уверенность, чего ждал и опасался Роберт Бодизен. Взяв мертвеца за кисть, он поднял кверху его руку, и та неестественно изогнулась в локте, как будто внутри вовсе не было костей. Не выпуская руки убитого, врач повернул голову и бросил Роберту многозначительный взгляд. Обоим стало понятно, что все остальные кости трупа в таком же состоянии. Но сыщик все равно задал вопрос, поскольку его профессия требовала озвучивания фактов: – Та же история? – По-видимому. В таких случаях я совершеннейший профан. – В таких случаях быть профаном слишком большая роскошь. – Бодизен повернулся к группе. – Кто их обнаружил? Вперед шагнул пожилой охранник. – Я первым прибежал. – И что тут произошло? – Мы не знаем. Арестованного вывели на прогулку, а Мэтт Кобан надзирал за ним со стены. Я был в дежурке, вдруг слышу крик. Потом выстрел. Прибегаю – они оба вот так лежат. – Вот так – это как? – спросил Бодизен, кивнув на труп. – Ну, этот, сразу видно, холодный. А Мэтт без сознания, и нога сломана. На первый взгляд – он выстрелил в арестанта и не удержался на стене. Детектив по опыту знал, что первый взгляд чаще всего самый верный. – Он ничего тебе не сказал? – Нет. Когда я подбежал, чтоб его поднять, он бредил как умалишенный. И трясся весь. Боли в ноге вроде и не чувствовал. Все повторял: «Нет, нет». А глаза такие, будто светопреставленье началось. – А кто покойник? – Джед Кросс. Он… – Да знаю я, кто он. Черт побери, лицо мертвого так исказилось, что Роберт его и не узнал. Гнусная личность, арестован по подозрению в убийстве малолетнего. Весь город только об этом и шумит. Давно уж в их местах не было такого злодейского преступления, какое совершил этот маньяк. Никакой жалости к нему Роберт не испытывал. И почему-то был уверен, что причина смерти вовсе не выстрел из ружья, раскроивший ему грудь. Так или иначе, его убийца свершил правосудие. – А следов, знаков каких-нибудь не нашли? – Разве что вон там… – И пожилой охранник, видимо в этот момент мечтавший о пенсии как о земле обетованной, указал куда-то влево. Роберт повернул голову и поначалу ничего странного не увидел. А когда разглядел, то глазам своим не поверил. Следы ног тянулись от противоположной стороны двора к стене. Роберт Бодизен подошел и присел, чтоб рассмотреть их. Время как будто остановило свой бег, и он почувствовал, как за ним наблюдают поколения краснокожих. Как много раз до него, человек, в чьих жилах текла кровь индейцев, присел на земле, изучая следы. Ему вспомнились слова Джима Маккензи, и он чувствовал, как у него самого волосы от страха встали дыбом. Под полуденным солнцем, в лоне цивилизации, он ощутил холод, идущий из глубин непознанного, которые испокон веков пугали род человеческий. Перед ним были следы босых ног взрослого мужчины. Следы, поражающие четкостью контуров. Но вместо того чтобы оставлять углубления в земле, они, напротив, были рельефно выпуклыми, словно человек, оставивший следы в тюремном дворе, явился сюда из преисподней. |
||
|