"Хьелль Аскильдсен. Ингрид Лангбакке ("Все хорошо, пока хорошо" #10) " - читать интересную книгу авторагостиной на столе грязная посуда и Турбьерн на диване спиной к ней. Она
принимается убирать со стола, снует между кухней и комнатой, Турбьерн не оборачивается. Она напускает воду в раковину и начинает мыть посуду. Моет и думает, как ей теперь быть. Она чувствует себя зверьком в зоопарке. Вроде делай что хочешь - а ничего нельзя. Можно пойти пройтись, уйти в спальню, устроиться на кухне или подойти к Турбьерну. Выбор большой, но что она ни сделай, последствий не оберешься. И она просчитывает эти последствия. Потом берет кофейник, две чашки и заходит к нему. Он не смотрит в ее сторону. Она наливает кофе и садится. Турбьерн подходит к телевизору, давит на кнопку, включает, времени половина восьмого вечера. У нее теплеет на сердце - разбирательство откладывается. Она пялится на экран, ничего не видя. Она полагает, что и Турбьерн также, что телевизор просто уловка, выход из положения. Она косит глазом в его сторону; лицо захлопнуто, узкий штрих рта, да, ничего хорошего он не скажет, сейчас нет. Скрипит лестница, это спускается из своей комнаты Унни. - Я съезжу к Бенте. - Ладно. Только не поздно. - Хорошо. Унни уходит. Турбьерн не сводит глаз с экрана. Ингрид подливает в чашку кофе, тянется за журналом, берет его, листает, смотрит картинки. У нее такое чувство, что отчуждение раздувается, раздувается, скоро им с ним не совладать, чем дольше они молчат, тем труднее, и она говорит: - Извини, что я так психанула. Никакого ответа. - В этом доме мне больше не для чего говорить. - Турбьерн. - И сказать мне нечего. - Конечно, есть. - Я живу там один всю неделю только для того... а теперь ты вдруг собралась на работу... тебе денег мало? - Ты один? Это я торчу целыми днями одна и скоро свихнусь, ты этого хочешь? - А как же Унни? - Унни? - Да, Унни. Она должна перебиваться сухомяткой только потому... - Только почему? И с чего ты взял, что ее я заброшу... уж не говоря о том, что Унни сама советует мне пойти на эту работу, да и вообще, зачем ты приплетаешь сюда Унни, ведь ты же имеешь в виду совсем другое? - Да ради Бога, делай как знаешь. Я здесь больше не живу. Она не отвечает: хорошего ей сказать нечего, а для остального злости не хватает, больше всего ей хочется, чтобы улеглось ожесточение в душе, чтобы они примирились. Но Турбьерн говорит: - Ты думаешь, я ради себя завербовался на стройку? Она не отвечает. Сердце бешено колотится, лучше выждать. - Я сделал это, чтобы вам с Унни было хорошо. Она не сдерживается: - Возможно. Хотя я была против - ты помнишь? - Ты не понимала положения дел. |
|
|